Джастин вздрогнул, догадавшись о продолжении.
– Здорово написано, Джастин, – успокоил его Тед.
– О боже, вот позорище! Это же незаконченная работа.
– Просто отлично.
Джастин кивнул:
– Спасибо, Тед.
– Я серьезно.
– Раз тебе так понравилось, может, назовем главного героя твоим именем, а? – Джастин подмигнул.
5
В субботу в девять часов утра от больницы «Лавендер Мемориэл» в направлении поселка Довер, что в штате Вермонт, отъехал пикап. За рулем сидел Ли Стиллуэлл, Лора – рядом с ним, а Тед один занимал весь кузов. Ли, вечно мрачный охранник, считавший дни до вожделенной пенсии, на этот раз пребывал в прекрасном расположении духа и даже разговорился. У него имелись на то веские основания: поездка считалась за три рабочих дня. К тому же ему нравилось водить машину, не говоря уж о том, что без ненавистного больничного халата доктор Хилл выглядела обворожительно.
Тед почти всю дорогу молчал. Он не рвался общаться через маленькое окошечко, отделявшее кузов от кабины, тем более что для этого надо было наклоняться и натягивать цепь, которой он был прикован к железному полу. Поездка тянулась для него целую вечность: со своей неудобной лавки, приваренной к одной из стенок кузова, он не мог даже любоваться пейзажем. Он решил, что самое лучшее – думать о том, что ждет его по приезде. Охранник полностью завладел разговором. Лора несколько раз оборачивалась и смотрела на Теда сквозь решетку со смесью досады и беспомощности. Против стандартных мер безопасности она была бессильна и каждый раз, встречаясь с Тедом глазами, казалось, хотела напомнить ему об этом.
Они мчались с ветерком по шоссе 202, пересекая штат с востока на запад. Просторная дорога, вдоль которой по обеим сторонам протянулась живописная лесополоса, располагала к созерцанию и размышлению. На сотрудников «Лавендера», привыкших к железным дверям, решеткам и камерам наблюдения, бескрайнее синее небо и яркий пейзаж действовали оглушающе. Ли Стиллуэлл пребывал в эйфории. Глядя на дорогу, он признался, что всю жизнь мечтал поселиться в уютном домике в каком-нибудь тихом красивом месте вроде этого. Сейчас, накануне пенсии, они с женой начали понимать, что им никогда не осуществить свою мечту, и это несказанно его печалило. За последние тридцать лет он почти ничего не скопил: если и удавалось отложить хоть немного денег, всегда находилось, на что их потратить.
– Всю жизнь верил, что смогу, – сказал он, крепче сжимая руль, – а теперь вижу, что зря верил.
Он замолчал. От его приподнятого настроения не осталось и следа – он едва сдерживал слезы за зеркальными стеклами очков.
– Когда ты старик, все это уже не важно.
– Ли, ты не старик.
Он кивнул.
– Я достаточно стар, чтобы понимать, что моя мечта не сбудется, но не так стар, чтобы о ней забыть.
Они ехали уже час, когда Тед впервые подал голос:
– У меня тоже была мечта: о доме, куда можно ездить на выходные. У меня он есть – и что с того? Я сижу на цепи, потому что в один прекрасный день мне вдруг втемяшилось продырявить себе башку.
Ли ничего ему не ответил.
– Ты жену любишь? – спросил Тед.
Ли, похоже, не очень жаждал беседовать с Тедом, а может, просто думал о том, что не оправдал надежд своей супруги Марты.
– Да, – наконец ответил он. И это была чистая правда.
– Тогда у тебя есть все.
Тед уставился на носки своих ботинок, опустив голову на руки и уперев локти в колени. Одна из цепей висела прямо перед его лицом, тихо позвякивая от движения машины. Другая змеей свернулась у его ног. Больше он не сказал ни слова.
В начале двенадцатого свернули на девяносто первую магистраль.
– Хорошо хоть у меня есть столярная мастерская на заднем дворе, – не желал окончательно сдаваться Ли.
– Я видела стул, который ты подарил главврачу, – сказала Лора. – Очень красивый.
– Спасибо. Столярничать мне нравится. Думаю, как уйду на пенсию, больше буду этим заниматься. Уже недолго осталось.
