Она включила фонарик на телефоне и осмотрелась. В комнате стоял деревянный письменный стол, старый колченогий стул и несколько каталожных шкафов. Несмотря на пыль и грязь, кабинет не выглядел заброшенным. Лора подошла к столу и потянула один из ящиков. Он неожиданно легко поддался. Внутри лежало несколько картонных папок. Лора открыла другой ящик, тот, что слева, и увидела еще папки. Она догадывалась, что в них.
Лора достала первую папку и открыла ее. Держа в одной руке телефон с включенным фонариком, она начала перебирать содержимое папки. Лора не ошиблась: это были газетные вырезки, посвященные делу об убийстве женщины по имени Элизабет Гарт.
Лора пробежала глазами три-четыре заметки.
Потом быстро пролистала остальные папки – их было около десятка. Убитые женщины. Только женщины.
20
После ухода Лоры не прошло и пяти минут, а Ли уже почувствовал себя неуютно. Маккей смотрел на него со странной безмятежной улыбкой.
– Что это за место? – спросил охранник.
Тед посмотрел вверх и по сторонам, словно в поисках ответа на этот вопрос.
– Что-то вроде логова. Убежище. Место уединения.
Ли не слишком удивился. Работая в «Лавендере», он наслышался всякого. А тут, подумаешь, чокнутый богатей, которому нравится сидеть в одиночестве на заброшенной фабрике.
– Вспомнил, значит, – сказал Ли без особого энтузиазма. – Ну и хорошо. Сейчас доктор вернется, и двинем назад.
– Не думаю, что она вернется.
Ли непонимающе уставился на него.
– Не думаю, что она вернется скоро, – уточнил Тед. – Сдается мне, там что-то серьезное стряслось.
– Тебе-то откуда знать?
– Догадываюсь.
Тед облокотился о металлический стол. На нем валялись куски ржавого железа, банки с краской, еще какие-то предметы. Руки Теда были скованы, но Ли насторожился. Что, если у этого типа остались на воле сообщники? Что, если они готовили ему побег? Доктор Хилл ему доверяла, что, по мнению Ли, было с ее стороны не слишком осмотрительно.
– Перед тем как меня заперли в «Лавендере», я собирался покончить с собой.
Почему пациент вдруг заговорил об этом? Ли заметил, что на его лице появилось мечтательное выражение.
– Ты что, неизлечимо болен?
– Нет. – Опять та же задумчивая пауза. – Я очень хочу убить себя, Ли. – Тед смотрел на охранника широко раскрытыми глазами, в которых читалась мольба. – Я хочу этого больше всего на свете.
Рука Ли потянулась к пистолету, но он не вынул его из кобуры.
Тед улыбался:
– Успокойся, Ли. Я хочу тебе кое-что предложить.
– Что?
– Когда вернется доктор, я попытаюсь бежать. Ты подашь мне предупреждающий сигнал, как положено по протоколу, крикнешь, что, если я не остановлюсь, будешь стрелять, но я тебя не послушаюсь. Пиф-паф! И проблема решена.
– Я не стану тебя убивать, Маккей. В крайнем случае получишь пулю в ногу.
– Да ладно, Ли… Подыграй мне, чего тебе стоит? Доктор Хилл будет свидетелем. Никто не сможет проверить, в ногу ты целился или в голову. Я могу бежать довольно быстро: цепи не такие уж короткие. А целиться в бегущую мишень трудно.
– Я не собираюсь тебя убивать, – повторил Ли. – Я хочу до трех часов вернуться в «Лавендер», сдать дежурство и спокойно отправиться домой, к жене.
– Кстати, о твоей жене. Ее ведь Марта зовут, да? Представь, что ты все-таки сможешь исполнить ее мечту о домике у озера. Ведь здорово было бы, а?
Ли наморщил лоб и промолчал.
