– Как тебя зовут?
– Нина.
– Я прошу у тебя прощения, Нина. Теперь можешь обернуться. Поверь мне. Не важно, что ты увидишь мое лицо: мы с твоим шефом знакомы.
Нина медленно обернулась. Сейчас она не плакала, но секунду назад готова была разрыдаться. Окинув Теда изучающим взглядом, она убедилась, что пистолета уже не видно.
– Извини, я очень неловко представился. Я невежа.
Она, все еще испуганно, кивнула.
– Успокойся. Это твой кабинет?
– Да.
– Садись на свое место. А я – на этот стул. И мы вместе подождем Линча. Ты согласна?
Нина очень медленно обошла стол. Села.
– Положи руки на стол, пожалуйста.
Она послушалась.
– Давно ты работаешь с Линчем?
– Нет. Всего несколько месяцев.
Тед кивнул.
– Понятно. В соседних офисах кто-нибудь бывает?
Нина колебалась.
– Скажи правду, Нина.
– Остальные два на этаже свободны.
– Тем лучше.
– Вы мне дали слово…
– Я тебя не трону. Мне надо было представиться тебе по-другому, теперь я это понимаю. Не ожидал тебя встретить. Не знаю почему, но я не представлял себе, что у Линча может быть секретарь. Глупо с моей стороны.
Нина промолчала.
– Вон пончики, угощайтесь, – она указала на коробку подбородком.
Тед не мог не улыбнуться.
– Нет, спасибо. Так Линч обычно приходит в девять?
Нина не помнила, чтобы говорила такое, но, возможно, и говорила. Минуты, прошедшие с ее прихода, сплелись в ее голове в запутанный клубок событий и эмоций.
– Да, – ответила она на всякий случай.
Тед откинулся на спинку стула и засунул руки в карманы спортивной куртки, которую надел, потому что под ней пистолет был не так заметен. Он нащупал рукоятку, на секунду закрыл глаза и снова задал себе тот же вопрос, что и минутами раньше:
14
На столе у Нины Линч увидел коробку глазированных пончиков, подошел, подцепил крышку пальцем, приоткрыл, с недовольной гримасой осмотрел содержимое. Девушка, подумал он, наверное, вышла в уборную, но тут в его собственном кабинете послышался какой-то шум. Неужели она готовит ему там какой-нибудь сюрпризец? Предпочел бы ошибиться, иначе придется провести с ней неприятную беседу о необходимости уважения личных границ. Он открыл дверь и обнаружил, что секретарша сидит за его столом, будто аршин проглотила, да еще и с вытаращенными глазами. Она не обнажила свои прелести, не приняла провокационную позу, судя по тому, как побледнело ее лицо, это явно была не игра. Линч проследил за взглядом Нины и увидел человека, стоящего в углу.
– Что здесь происходит? – спросил Линч.
Тед смотрел на него, не в силах скрыть изумления.
Это несомненно был Линч, но он казался значительно старше того юноши, с которым Тед беседовал у себя дома. На лбу у него проступили тонкие морщины, в волосах появилась седина. При этом он не потерял обаяния: зрелость обошлась с ним милосердно. Но блеск юности угас. Тед коснулся рукой головы и на мгновение прикрыл глаза. Когда он открыл их, ничего не изменилось.
