«Издание поэм Байрона в новом переводе, стоящем на уровне современных переводческих достижений, восполняет очень существенный пробел в нашей переводной литературе… Нужно признать: эта большая и ответственная работа проведена Шенгели в целом на высоком уровне, является его бесспорной удачей. Соблюдение всех значимых образов подлинника, сохранение благородной строгости тона подлинника и его эмоциональной энергии, тесно связанной со всеми идейно-социальными устремлениями поэта, передача разнообразия стилистических и образных оттенков оригинала, прекрасная версификационная техника, воспроизводящая сложные метрические и строфические ходы Байрона, – всё это важные достоинства его переводов… Перевод его оказывается порой слишком точен именно в деталях. Это и похвала, и упрек…»
Далее А.В. Федоров указывает (вполне справедливо) ряд мест, подлежащих исправлению, заканчивая острыми словами: «труд насущно важный, выполнен он талантливо, и мы должны быть благодарны поэту».
Далее появились следующие отзывы:
«Judging by the first volume, this translation of Byron is markedly superior to former translations of the 19 and 20 century». («Судя по первому тому, этот перевод определенно выше прежних переводов Байрона XIX и XX века»).
«К числу редких удач принадлежит и сделанный Г. Шенгели перевод поэм Байрона. Работа Шенгели поражает прежде всего своей добросовестностью. Шенгели не боится быть непоэтичным там, где непоэтичен оригинал; он не боится передать даже трудности оригинала такими же трудностями русского текста. Пресловутая легкость перевода почти всегда означает упрощение… Сличая перевод с оригиналом, мы должны отметить, что переводчик сделал почти невозможное: он почти точно передал содержание Байрона в почти адэкватной форме. “Почти” здесь не упрек переводчику, – это неизбежная утечка… Упорный труд вознагражден стократ: Шенгели правильно понял и прекрасно выполнил свою задачу».
Еще до выхода первого тома Поэм я читал эти переводы в ССП. «Литгазета» писала об этом:
«Г. Шенгели зарекомендовал себя как культурный и талантливый переводчик западно-европейской поэзии. Естественно, что услышать поэмы Байрона в переводах Шенгели пришло в клуб писателей много поэтов, переводчиков и знатоков творчества великого поэта…
Г. Шенгели, по мнению всех присутствующих, с честью выполнил свою труднейшую задачу. Переводчик показал, что, идя путем точного перевода, можно сохранить и колорит, и музыкальную сочность, и силу интонации оригинала. Это достигается не только талантом переводчика, но и исключительно добросовестным изучением поэта и его эпохи».
Наряду с этим у меня имеется вырезка из «Известий» от 17/Ш 1942 г., где в очерке П. Никитина «Атака», описывающем один из боев на Южном фронте, рассказано, с цитатами стихов, как перед боем лейтенант читает бойцам байроновского «Корсара» в моем переводе, а после боя умирает, произнося строку оттуда: «Смерть не страшна, коль рядом гибнет враг». Значит, мой Байрон «доходил до широкого читателя» и в такой обстановке, как боевая.
Кроме того я располагаю многими читательскими откликами на эту мою работу; письма хранятся у меня и могут быть предъявлены любой комиссии.
Вот что пишет знаменитый синолог, акад. В.М. Алексеев, изумительно владевший английским языком и знавший Байрона почти наизусть:
«…Ваши переводы сразились с трудностями, которые мне, как влюбленному в Байрона человеку, яснее, чем, может быть, другим. Вы всюду вышли победителем. Я пробовал вчера читать семье вслух “Мазепу” в оригинале и в Вашем переводе: звучало конгениально весьма. Позвольте поздравить с успехом, который, кроме меня, вероятно, констатируют и все другие ценители…»
Вот что пишет проф. М.М. Морозов, известный шекспирист, редактор News, недавно скончавшийся:
«Как лектору по истории английской литературы и как руководителю переводческого семинара мне пришлось подробно изучить перевод “Шильонского узника” Шенгели. Не может быть двух мнений о том, что этот перевод дает очень много нового и ценного в отношении раскрытия смыслового содержания и образности поэмы Байрона. В целом ряде мест Шенгели удалось замечательно передать Байрона и значительно в этих местах превзойти вольную передачу Жуковского».
Вот что пишет известный переводчик Е.Л. Лани:
«Я читал твоего Байрона с английским текстом слева, но скоро захлопнул английский том – мне не нужно было сверять больше, чем я сверил… Ты добился совершенно предельной точности… “Шильонский узник” сделан выше, чем у Жуковского… победил ты Жуковского и всех других переводчиков Байрона, идя линией самого большого сопротивления… “Гяур”, “Абидосская невеста” в первом томе, “Узник”, “Беппо”, “Данте” во втором – это в самом деле великолепное, блистательное мастерство».
28/VI 1940 г.
Вот что пишет известный, награжденный орденом, переводчик, проф. Б.А. Грифцов:
«Только недавно, читая лекции о Байроне, я занялся Вашим переводом… В Вашем переводе впервые зазвучал голос Байрона, и в этом огромная Ваша заслуга; Вы попытались восстановить и резкость, и перебои Байрона, столь типичные. Несмотря на краткость английских слов, Вам удалось нисколько не удлиннять байроновский текст. Это немалая победа… Было бы хорошо, если бы Вы восстановили всё поэтическое наследие Байрона».
Вот что пишет младший лейтенант Г.К. Кондрашов в своем письме в Гослитиздат, где он меня
