кого увижу из праздношатающихся – будете драить сортиры. Руками. Бегом-марш к машинам и ждать приказа!
Я сдобрил свой окрик чуточкой силы, так что прониклись все, и тут же разбежались. На своих не подействовало – как я и говорил, пилоты-асы почти поголовно форсюзеры. Хотя их дар настолько слаб, что кроме реакции и интуиции ничего не даёт, как у Алессии примерно, но будучи развитым, в качестве пилотов такие люди сильнее любого обычного человека.
Набуанцы разбежались к своим крестокрылам.
Мы с эскадрильей получили тоже по одному новенькому крестокрылу. Гвардейских уже не было, но за неимением гербовой пишут на туалетной. Хотя я утрирую – крестокрыл предназначен для маневренного боя с себе подобными, а гвардейские – с более крупными, то есть сравнение не слишком удачное.
– Парни, – я повернулся к остальным, – из наших потери есть?
– Трое раненых, – просветил меня чернокожий парень с кислой миной на лице, – командир, Лекс и ещё одна девушка, Тина.
– Ладно. Живы будут?
– Будут, – он пожал плечами.
– Надо будет навестить их при случае. А сейчас… – я посмотрел на выданный нам истребитель, – придётся участвовать в дальнейшем бою, вместе с местными. Как там бой?
– Крейсер уже разнесли, – радостно сообщил тот же негр, – зато потеряли семь корветов и около трёх эскадрилий местных. Но с истребительным противодействием справились, так что идёт добивание корветов, которые вот-вот сбегут. Ещё там болтается куча спаскапсул и потерявших ход и управление вражеских кораблей, придётся поработать мусорщиками.
– Это уже не так опасно, – я облегчённо вздохнул, – закончим с этими неудачниками и в Тид, на перегруппировку.
Собственно, так и произошло. На крестокрылах мы вылетели в сторону космического мусора – щиты пришлось отключить, что бы не расходовать топливо лишний раз, поэтому по броне постоянно барабанила дробь космического мусора, неизменно остающегося после боя. Кое-где даже попадались куски тел или целые тела врагов. В таком состоянии в космосе они могут летать веками – в условиях космоса тела не гниют, поэтому по следам битвы иногда трудно понять, произошла она вчера или сотню лет назад. Только опознавание кораблей может помочь. Основной мусор притянется к орбите Чоммела и сгорит в атмосфере, как и тела. Зато есть десятка три-четыре кораблей, на которых ещё были живые – с ними пришлось устанавливать связь.
Бой был выигран – оставшиеся силы противника сбежали в гипер. Мы им помешать не могли и не хотели – пусть расскажут всем, как их продинамили на орбите Чоммела, тогда, может быть, окажут нам услугу. Война официально была начата, на Набу прибыли наблюдатели от юстиции.
Много убирать за собой не понадобилось – большинство кораблей сдавалось тут же, и из них вытаскивали экипаж, при помощи принудительной стыковки, порой со вскрытием корпуса.
Когда последний корабль был оприходован, мы направились на авианосец. Сину я выдам знатных люлей за то, что флот оказался таким медленным – враг уже вошёл в систему, а они всё тупили. Придётся держать флот под ружьём, в состоянии полной боевой до конца войны. Больше таких косяков я не потерплю – если бы не мы, то Чоммел заняли бы Энаркцы.
Возвращение всех групп в Тид было… мягко говоря, триумфальным. Это очень мягко говоря – люди просто таки с ума походили – на нас набросилась толпа, как только мы показались из своего авианосца. Особенно привлекала людей форма гвардии.
Война прошла первую стадию – сближение, проба сил, и вошла во вторую – построение коварных планов. Поэтому с авианосца я отправился сразу в штаб. Под видом того, что меня вызвали. Расположился Син в бетонной коробке, с минимальными удобствами, однако, военным целям она отвечала на сто процентов. Пройдя по серым коридорам, я вышел к кабинету главнокомандующего, постучал.
Син внутри сидел в окружении офицеров. Заметив меня, он бросил короткий взгляд на остальных, после чего спросил:
– Слушаю?
– Вызывали?
– А, Хэния, подожди, мы скоро закончим.
Я вышел и минут пять подождал, пока закончится разговор. Все вышли, и я зашёл внутрь.
– Ваше величество, – он поклонился, как только я закрыл дверь.
– Вольно, Син, – я устало опустился на офисное кресло, – расскажи, как прошёл бой?
– Наши потери – десять кораблей. Из них один гвардейский истребитель, восемь корветов, один мародёр, три Гозанти, четыре CR. Раненых… Истребителей – больше тридцати, но при соотношении с потерями противника это очень хороший показатель.
– Всё, довольно, – я поднял руки, – про раненых и убитых потом почитаю. С корветов кого-то удалось спасти?
– Удалось, но не со всех. Кстати, поздравляю по поводу сложного боя. Ваша помощь была неоценима.
– Оно и понятно, – я прищурился, – долго вы, товарищи, выдвигались. Я сделал гвардейские машины самыми защищёнными в галактике, но даже это не спасло некоторых от травм и ран. Нам пришлось сдерживать целую эскадру с тяжёлым крейсером силой дюжины истребителей. Почему ваш флот подошёл так поздно?
