– Скажи, а ты совсем не хочешь увидеться с королевой?
– Честно? – я поднял бровь, – мне как-то без разницы. Не думаю, что лейтенант-пилот настолько важен, да и я предпочту провести время с тобой, чем с толпой сослуживцев, пьянствующих в честь победы. Кстати, чем ты занята сегодня?
– У меня есть ещё работа во дворце, так что извини, не получится. Знаешь, я пригласила тебя, что бы… ну, я хотела кое в чём признаться.
Я подавил ухмылку, и ответил:
– Я тоже должен тебе кое в чём признаться. Причём трижды.
– Не сбивай меня, – она тряхнула головой, – я хотела сказать… я хотела извиниться, но я – не Корде.
Хорошая формулировка. Как привыкший к импровизации человек, могу построить на её основе хороший ответ:
– В смысле, Не корде? А где Корде? Кто тогда ты?
– Я хотела сказать, – она не запуталась, но сбилась с мысли, – что меня зовут не Корде, но я – это я.
– Вот как? Тогда это не имеет значения, если ты не замужем. Я вообще-то тоже хотел кое-что тебе рассказать… – я подначивал её перебить меня, что она и сделала. Так уверена в том, что её дело важнее, а дальше продолжать разговор после слома её речи не сможет, что перебила:
– Дело в том, что меня зовут Падме. И это я – королева Набу. – она опустила взгляд в тарелку с какой-то зеленью и ждала от меня реакции.
Её можно понять, простой человек испугается таких отношений, сбежит, скажет, что не хотел делать такое с её величеством, или просто обидится за обман. Но не в моём случае, я, усмехнувшись про себя, спросил:
– О, это очень интересно, – я кивнул, – тогда, приятно познакомиться.
Падме, казалось, даже обиделась на такую равнодушную реакцию, но, подняв глаза, так и не смогла ничего выговорить мне. Минуту мы играли в гляделки.
– Ты… ты не ушёл? – она удивилась.
– А должен был? Или у вас за секс с королевой положена смертная казнь? – я постарался показать иронию. Щёки Падме порозовели, однако, она держалась. Всё же, дипломатия в таких вопросах есть штука бесполезная, даже вредная. Полезнее просто относиться к жизни проще, со здоровой толикой пофигизма.
– Нет, что ты, просто я подумала, что это далеко зашло. Иногда я меняюсь местами со служанкой, что бы немного отдохнуть вне дворца. Не подумай, я не против наших… отношений, но всё-таки нехорошо было обманывать тебя.
– Это мелочи, – я опять одарил её пристальным взглядом, – наверное, я должен ответить тебе той же любезностью?
– Ты говорил… а это важно?
– Не знаю, сама подумай, – я улыбнулся, – ладно, начну с наименее острых признаний. Первое – у меня есть сын, хотя его матери давно нет в живых… – я немного взгрустнул, – если тебя это не отталкивает…
Падме отрицательно замотала головой, проникнувшись моей сменой радости на грусть:
– Нет, что ты… просто ты так молод…
– Да, знаю. Мне было шестнадцать, когда он появился на свет, милый мальчуган, сейчас ему девять лет.
– Понятно… – Падме улыбнулась. В силе я чувствовал, какая сумасшедшая буря эмоций прошла. По-моему, её признание далось ей едва ли не труднее, чем вся эта война. Только на моих заявлениях, что мне не важно происхождение, оно и прокатило – скажи я что-то вроде «такая честь, увидеться с королевой!» и она бы не решилась. Потом бы считала себя дурой, слабачкой, и так далее и тому подобное, но сейчас она прошла стадию эмоционального срыва и расслабилась, как после бурного оргазма.
– Второе признание – есть в нашей эскадрилье девушка, которая недавно призналась мне в любви. Я её не оттолкнул, но и не влюбился. Мы пару раз поцеловались, вернее она меня, но я с ней не спал. Она действительно хорошая девушка.
Падме напряглась, пришлось пояснить:
– Я не кобель, если уж на то пошло, то до тебя у меня много лет не было никого и ни с кем. Просто… я не могу запретить любить себя.
– Она… – Падме прищурилась, – она любит тебя? Или просто…
– Мы мандалорцы, Падме. Не думаю, что ты в курсе всех наших заморочек, но в мандалорском языке нет такого понятия как «флирт», мы очень прямолинейны в личных делах. Если мандалорец настроен серьёзно, он или она прямо заявляет о своих намерениях и чувствах. У меня есть новость, после которой ты, возможно, не захочешь слушать дальше.
– Говори, – Падме приложилась к бокалу вина и приготовилась слушать.
– О той же девушке. Я не хочу никого обидеть, но у меня нет любви ни к ней, ни к тебе, – чувствуя, как начала морально падать Падме, я её утешил, – знаешь, я своё отлюбил. Первая девушка, которую я любил, погибла, тогда нам было по тринадцать лет. Вторая, мать Шиая, моего сына, тоже умерла, – не слукавил я, ведь Тоси на данный момент уже давно нет, – после этого я много лет ни с кем не заводил отношения. Просто… мне трудно перестроиться на обычную личную жизнь и тем более то, что вдруг появилась ты, потом Сабина…
– Ты хочешь быть с ней, – Падме опять опустила взгляд.
