– Вы поняли, – удовлетворённо заметил Энакин, даже прищурившись от удовольствия, – приятно пообщаться с умным мууном. Сейчас, когда я контролирую жёсткую миграционную политику, обладаю ресурсами и защитой, я могу сотворить рай, который на протяжении тысячелетий будет ядром галактической политики. А среднее или даже внешнее кольцо… зачем мне обширная, небогатая, плохо управляемая территория?
– И поэтому вы полагаете концепцию абсолютизма несостоятельной?
– Именно. Никто не в силах объять необъятное. Власть, как диктатура, это всего лишь доминирование. К нему стремятся не от большого ума. Личность не может доминировать над обществом вечно или хотя бы долго – к этому привыкают. А идея… идея, вектор развития, может доминировать тысячелетиями, как это было с республикой.
– Вы странный для джедая.
– Я светлый, но совсем не аскет-философ, – ухмыльнулся Энакин, – может, когда вопрос касается Силы, я вполне себе джедай. Но жизни джедая я предпочёл политику. Тем более, сейчас республика едва закончила очередной кризис. Десятки партий тащат республику в разные стороны – поэтому она стоит на месте. Им нужно задать единый вектор.
– Партия? – с интересом спросил Хего.
– Нет, именно вектор, – тут же пояснил Энакин, – они всё так-же продолжат собачиться друг с другом, но будут двигаться в нужном мне направлении. То есть по важным вопросам разниться будут пути, но не цели. И пусть дерут глотки, споря, всё равно получится так, как хочу Я. Иллюзия выбора важна для подвластных, что бы они не чувствовали себя под гнётом диктатуры. И не оправдывали неудачи и проблемы личным решением диктатора. И чем меньше иллюзии, тем лучше для Меня.
– И какие же у вас цели? Что за вектор?
– Простой, – усмехнулся Скайуокер, – развитие. Не просто планомерный прогресс, а развитие как цель. Качественное и количественное.
– Понятно, – Хего даже укорил себя за то, что слишком далеко зашёл в разговоре, – я видел немало тех, кто желал власти над галактикой… но ваш путь ужасает своей эффективностью и реалистичностью. Но как это сочетается с идеей светлой стороны силы?
– Силы? Вы что, интересуетесь или из форсюзеров? – спросил Энакин, заглянув в глаза голограмме Дамаска, – это был риторический вопрос. Никак не сочетается. Сила тут не при чём – хороший политик должен действовать исходя из принципов разума, а не эмоций, будь те светлыми или тёмными. Умение грамотно сочетать их в себе – это залог эффективного и долгого правления. К чему приводит радикализм… Как вы можете знать из истории, ни к чему хорошему не приводит. Поэтому, только закончив бессмысленную вражду, светлые и тёмные силы могут эффективно править галактикой. По отдельности – только дискредитируют себя.
Хего был задумчив, как никогда.
– Кстати, об этом, – Энакин вспомнил, – похоже, я вас сильно загрузил. Не буду больше мучить, у меня только одна просьба к вам.
– Да? – дамаск поднял взгляд на голограмму Скайуокера.
– Если у вас такая хорошая разведка, я был бы вам благодарен за любые сведения о ситхах.
– Зачем вам они? – удивился Хего.
Энакин улыбнулся:
– Проясню про природу ситхов, господин Дамаск. Любое разумное существо способно испытывать эмоции. Но, как правило, тёмная сторона, берущая силу в ярких эмоциях, легко может захватить своего адепта и превратить в раба своих низменных желаний и страстей. Аддиктивное поведение при этом в значительной мере влияет на мозг и уродует тело, таким образом, мы получаем обычное пушечное мясо. Злобное, тупое и неуправляемое. Не стать рабом тёмной стороны сложно, но можно, я знал одного весьма и весьма разумного ситха. Очевидно, что концепция массового превращения форсюзеров в пушечное мясо потерпела сокрушительное поражение, поэтому я думаю возродить этот орден в новом формате. Во-первых – объединить его с джедайским, во-вторых – тщательно готовить адептов, что бы на выходе мы получали, пусть индивидуалиста, пусть циника, но разумного и социального элемента. В империи найдётся немало задач для подобных личностей…
– Вы хотите завести ручных ситхов?
– Нет, конечно же. Я хочу закончить многовековую вражду ситхов и джедаев. Что бы обе стороны признали друг друга и перестали бросаться друг на друга с светошашками, – Энакин сцепил пальцы, сидя в глубоком кресле. По лицу джедая пробежала улыбка, – ну и избавить обе идеологии от радикализма и претензий на статус единственно-верных.
– И вы полагаете, это получится? – с неподдельным интересом спросил Дамаск.
– Полагаю, они не будут уживаться мирно. Особенно в подростковом возрасте. Придётся власть употреблять, но если они с детских времён будут правильно воспитываться на идеалах того, что не все люди одинаковые, и это нормально.… Рано или поздно система должна прийти в гармонию между полюсами силы. Дарта Вективуса, к сожалению, я пригласить не смогу. Он уже давно умер.
Хего Дамаск впервые в жизни задумался над словами джедая. Крепко так задумался. С одной стороны, предлагаемое Скайуокером было похоже на ловушку, с другой же, он был прав. Неадекватность коснулась даже его ученика, Палпатина, всю тупость планов которого так смачно объяснил Скайуокер. При этом, делая то же, что и Палпатин, Энакин делал это значительно эффективнее за счёт того, что не шёл на поводу у желаний. Если империя и правда
