Одет гундабадский правитель был в кожаные штаны и длинную, до колен, рубаху из мягчайшей на вид замши. Несколько золотых цепей лежало на его широкой груди. На украшенном золотой чеканкой поясе орка красовался длинный кинжал с рукояткой из белой кости.
— Твои вещи целы, — повторил Гългар, — можешь не опасаться. Как твоё имя?
Фонси почувствовал, как пересыхает во рту.
— Я этот, — сказал он, — Араторн, сын Арадора. Из рода дунедайн. Зачем я здесь?
Гългар улыбнулся, обнажая блестящие, словно налощенные клыки.
— Со мной тебе не нужно называться чужим именем, — орк вошёл в комнату и закрыл за собой дверь, — ты уже послужил мне Араторном. Болг поверил в то, что внук Аргонуи у меня, и руки вождя таркъров связаны.
— Но он даже не говорил со мной, — растерянно сказал Фонси, — он что, посмотрел на меня и сразу поверил?
— Ты говорил с ним, — ответил Гългар, — этого оказалось довольно.
Пасть старого орка снова разверзлась в клыкастой улыбке.
— Ты бредил в горячке, — сказал он, — и говорил о таких вещах, какие может знать только таркър, да не простой, а сведущий в преданиях. Ты называл имена старинных таркърских мечей — не Кусач и Дробач, а настоящие. Ты говорил о Большой Северной Войне и городах, что ныне скрыты болотами. Мне было страшно тебя слушать, не то что Болгу.
Гългар сел в кресло и кивком пригласил Фонси взять стул.
— Ты очень хороший колдун, чужеземец. С тех пор, как умер старый Шахарк, не встречал я такого колдуна.
— Какой же я колдун? — растерялся Фонси. — Вовсе я никакой не колдун.
— Ты отгадал загадку моего брата Хийси, — ответил Гългар, — ты заклинанием остановил черволюдов на подземной дороге, ты обманул Болга, не приходя в сознание, и ты знаешь такое, что не многие сегодня знают. Может, у вас ты колдуном и не называешься, но по-нашему ты колдун, это точно. Я хочу, чтобы мы стали с тобой друзьями. Грядут большие перемены, и мне нужны такие как ты, мудрые союзники.
Гългар внимательно посмотрел на молчащего Фонси.
— Ты мудр, что не отвечаешь сразу, — сказал старый орк, — у тебя достаточно времени на раздумья. Кзаг и Кончаг обещали тебе излечение от клещовицы, и ты его получишь. Через девять дней тебе снова нужно будет пять дней пить отвар, потом ещё девять дней ждать и ещё пять дней пить. За это время мы успеем с тобой подружиться.
— Спасибо, — отозвался Фонси, — я подумаю.
— А знаешь, почему ещё ты хороший колдун? — спросил Гългар.
— Почему?
— Потому что я спросил тебя, как твоё имя, мы успели с тобой побеседовать, а ты мне имени так и не назвал. Так как же тебя зовут, чужеземец?
— Хильдифонс, — ответил Фонси, — Хильдифонс, сын Геронтия.
Гългар встал и слегка поклонился хоббиту.
— Добро пожаловать в Гундабад, Хильдифонс, сын Геронтия. Сейчас тебе принесут поесть, — сказал он, — ты ничего не ел последние несколько дней, только пил. Тебе нужно что-нибудь ещё?
— Чернила, если есть, — сказал Фонси, — спасибо.
Когда за Гългаром закрылась дверь, Фонси вернулся на лежанку и крепко задумался.
— Влип я в это приключение по собственной дурости, — доверительно сказал он черепу, скалящемуся со стола, — слушал бы Гэндальфа, так знал бы, что никакого Душителя и никаких сильмарилов на севере уже давным-давно нет. А теперь сижу вот в самом городе северных орков и как добираться домой, не представляю. Да и не ждут меня дома-то. Уйти в Кардун, стать помощником Сосрыквы? Жить в Кардуне можно, только дороги туда я один не найду, а отсюда меня вряд ли просто так отпустят — тоже мне, колдуна выискал.
Дверь скрипнула, и в комнату вошла Хавага с дымящимся горшком какого-то варева, по запаху судя — козлятины.
— Поешь, — сказала старуха, ставя горшок на стол, — худой совсем, как я тебя такого варить-то буду?
Фонси так и похолодел, а Хавага весело рассмеялась, показывая жёлтые обломки зубов.
— Шучу, шучу, — хихикала орчица, показывая на Фонси пальцем, — а перепугался-то как, недомерок! Больно ты нужен, варить тебя. В Гундабаде говорящих не едят, не южане, чай.
— А южане едят? — спросил Фонси, переведя дух и убедившись, что сердце стучит, как ему положено.
— Южане всех едят, — кивнула старуха, - южане короля забыли. А мы в Гундабаде короля помним, закон блюдём. Гългар по этим делам строгий.
— Какого короля? — не понял Фонси. Поговорки про короля в Шире ходили, но только недавно хоббит понял, что в виду там имелся, скорее всего,
