когда-нибудь».
И он отправился назад вдоль потайной тропы — исследовать места под Гундабадом.
Скрипнула дверь, и Фонси поднял глаза от стеклянного шара. Картинка в нём не погасла — за время обращения с кудесиной хоббит научился делать так, чтобы изображение держалось в шаре ещё некоторое время после того, как Фонси переставал вглядываться в него и иногда засыпал, глядя на Шир.
На пороге стоял Кзаг.
— О! — обрадовался Фонси старому знакомому, — здравствуй, Кзаг! Как у тебя дела? Как Кончаг поживает?
Высокий орк в два шага пересёк комнату и навис над столом, за которым сидел хоббит.
— И ты здравствуй, — проскрежетал он, — и слушай меня, у нас нет времени. Сюда идёт Болг. Из Кардуна приехал какой-то равнинник, поговорил с Болгом, тот рассвирепел и велел привести Хавагу. Гългара в городе сейчас нет. У Хаваги ключ от этой двери. Готовься изображать таркърского щенка, да хорошенько. Понял? Всё, меня здесь не было.
Обернувшись на полдороге к двери, орк красноречиво провёл кривым ногтем по собственному горлу.
— Понял? — ещё раз осведомился он и вышел, не дожидаясь ответа. Снаружи лязгнул засов и щёлкнул ключ.
Фонси с трудом преодолел накатившее на него оцепенение, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и спрыгнул со стула. Кафтан, плащ, сапоги, весь ширадурбагский наряд. Мешок, лопата, нож, топорик, напильник — всё на месте. Батога, жалко, нет, остался в деревне Хийси. Шапка. А теперь — ждать гостей.
Фонси подумал и задул свечу на столе. В комнате не совсем темно — значит, снаружи день, может быть, даже ясный.
— Ну, выручай, таркърская кудесина, стародавнее колдунство, — обратился Фонси к волшебному шару. — Сейчас или никогда.
Засов снаружи снова лязгнул, и дверь отворилась.
Болг сильно отличался от Гългара — кожа его была темнее, с каким-то даже зеленоватым отливом, как у гриба свинушки, голова не такая большая и не продолговатая, а круглая, и глаза гораздо более широко расставлены. Ростом он был поменьше гундабадского правителя, больше походил статью на большеца. И одевался он совсем не так, как Гългар — ни кожи, ни замши, а вместо этого длиннополый камзол из толстого чёрного сукна и суконные же штаны, а под камзолом — вязаная шерстяная телогрейка с каким-то простым узором.
Жёлто-карие глаза орка сверлили Фонси, и лоб над ними хмурился всё сильнее — видно, привык Болг Азогинс встречать по одёжке и никак не мог понять теперь, кто перед ним.
Фонси стоял смирно, временами чуть скашивая глаза на шар, где не было видно ничего, кроме белого тумана: перед тем, как пришёл Болг, Фонси поднял взгляд шара в толщу облаков.
Вслед за Болгом в комнату заглянул бородатый большец, знакомец Фонси по кардунской бане, не подозревающий, что обязан хоббиту жизнью — если бы Фонси рассказал про него тогда Кзагу с Кончагом, те бы ни за что не оставили купца в живых.
— Ты его знаешь? — спросил Болг, делая шаг через порог.
— Здравствуй, Фонси! — поприветствовал хоббита Гернот сын Гизельхера,[39] подмигивая. — Ты, я вижу, всё- таки добрался в Гундабад, — и, не дожидаясь ответа от Фонси, обратился к Болгу:
— Он не более дунадан, чем я, о владыка. Это тот самый маленький купец с запада, я тебе говорил о нём.
— Все вы на одно лицо, — отозвался Болг, знаком приказывая двум оркам-стражникам оставаться на пороге и делая шаг вперёд, — кто ты такой? Почему ты так одет?
«Откуда это Гернот знает моё настоящее имя, я же ему не говорил...» — пронеслось в голове у хоббита, но размышлять времени не было. Фонси шагнул навстречу Болгу и немного в сторону, рукой надвигая на глаза меховую шапку, напряг воображение и обратился к шару, мысленным зрением прорываясь сквозь облачную пелену.
Навстречу солнцу.
Крики Болга, его охранителей и Гернота слились в один. Фонси сорвал с лица шапку и на мгновение зажмурился — даже в Белых холмах самым жарким летом не бывало так светло, — потом открыл глаза и убедился в том, что три орка, глядевшие прямо на шар, когда тот вспыхнул ослепительным солнечным светом, лежат ничком, а Гернот, единственный оставшийся на ногах, уткнул лицо в сгиб локтя; проскочил мимо купца, задев его локоть, отчего тот взвизгнул, как маленькая девочка, и подпрыгнул на месте; а хоббит выскочил в открытую дверь, с трудом закрыл её и приладил на место тяжёлый засов.
— Посидите тут, пока Гългар не вернётся, — посоветовал Фонси Болгу и его подручным, хотя те вряд ли могли его услышать, — или, может, Хавага вас выпустит. А я пойду.
Фонси пробежал вниз по высеченным в камне ступенькам, пересёк какой-то большой проход, сворачивая туда, где воздух был посвежее и тусклый свет поярче.
Впереди послышались шаги и голоса. Фонси замер.
