прошёл в залу, сел на стул около рояля и слушал, пока не кончилась пьеса. “Мне нравится, что у вас не консерваторская игра”, – заметил Толстой. Достали ноты, и Онисим Борисович долго играл разные вещи Бетховена. Толстой, стоя, сам переворачивал листы, то одобрял, то говорил: “Это не стоит”. Расстался с нами Толстой очень ласково, сказал, что непременно хочет нас повидать».
Многие гости журфиксов Николая Стороженко станут потом завсегдатаями литературно-музыкального салона Хин, мысль о котором овладела Рашелью Мироновной, когда ей ещё не было и тридцати лет. В её дневнике от 1 февраля 1892 года есть запись о беседе с женой литературоведа Алексея Веселовского, Александрой Адольфовной (1840-1910), известной в своё время переводчицей: «Как-то я ей сказала, что хорошо бы устроить в Москве небольшое общество (терпеть не могу слово “кружок”), которое бы интересовалось литературой как таковой, без коммерческих соображений». На что та её высмеяла, отговорившись, что таковое права на существование не имеет: серьёзные писатели в нём не нуждаются, а следовательно, оно выродится в посиделки дилетантов вроде Урусова, Танеева и Минцлова. «Что могла я ей возразить? – парировала Хин. – Что Урусов – блестящий оратор и глубокий знаток художественных произведений, что Минцлов – живая литературная энциклопедия, а Танеев, при всех своих чудачествах, – один из самых образованных в России людей».
И вот салон Рашели Хин открыт. Что же он собой представлял? Известно, что она принимала гостей по вторникам в своей московской квартире по адресу: Староконюшенный переулок, дом 28. «Эти литературные вечера, дни и беседы – такое наслаждение!.. Всем приятно, легко и свободно», – отметила она в своём дневнике. Интеллектуальную атмосферу её салона и запечатлел Максимилиан Волошин, к которому наша героиня всегда относилась с дружеской нежностью, хотя и не принимала его «аффектацию», «ненатуральность», вычурный тон и манеру говорить, читать стихи, – одним словом, «декадентщину».
Этот художественный текст интересен, прежде всего, как ценный культурно-исторический документ о салоне Хин. Его гостеприимная хозяйка тонко и умно вела беседу, вовлекая слушателей в живой разговор. Она прекрасно декламировала, более всего стихи Фета, Майкова, Соловьёва. Все восторгались её «простотой при чтении стихов и большой выучкой». Не исключено, что Владимир Соловьёв, которого считают предтечей русского символизма, выступал у Хин и со своими стихами.
Бывал в салоне и князь Александр Урусов (1843-1900) – прославленный адвокат, непревзойдённый оратор, зарекомендовавший себя и как первый знаток и популяризатор творчества Гюстава Флобера, причём не только в России, но и в самой Франции.
Знаменитый шекспировед, одно время председатель Общества любителей российской словесности, Николай Стороженко владел даром вносить в жизнь салона светлую поэтическую атмосферу. Превосходно читал стихи, которых знал великое множество. Для Хин Стороженко – «один их мирских печальников, благодаря которым и жива Россия».
Влияние Стороженко испытал на себе даже датский литературовед, публицист, теоретик натурализма Георг Брандес (1842-1927), также бывавший в салоне. Хин неоднократно встречалась с ним и в Финляндии, и в Москве, а также перевела его миниатюру «Россия».
Весьма известен в России был и другой датский писатель, директор театра в Берлине, эссеист Герман Йохим Банг (1857-1912). Банг искал оригинальности и писал «новым смутным образом», в чём критики видели приметы импрессионистического стиля. Нередкий гость в России, Банг не обошёл вниманием и салон Рашели Хин.
Ещё один посетитель салона – Владимир Танеев (1840–1921), оригинальный мыслитель, библиофил; он собрал богатейшую (20 тысяч томов!) библиотеку с бесценными раритетами. Особенно широко были в ней представлены издания детской литературы, что Хин (автору рассказов «Макарка» и «Феномен») особенно импонировало. Между прочим, Танеев любил показывать подаренный ему Карлом Марксом фотопортрет с надписью «преданному другу освобождения народа». И хотя в своих речах Владимир Иванович нередко скатывался до самого вульгарного материализма, слушать его всегда было интересно.
Рудольф Минцлов (1845-1904) – полиглот, обладатель уникального книжного собрания, серьёзно занимался историей, философией, гражданским правом, политэкономией и даже высшей математикой.
