конструкции превратились в жгучее жабо из мятущихся неоновых шипов. Потоки нечестивой энергии, для которых конструкция вышки служила каналом, вырвались на свободу и лопнули несколькими ослепительными вспышками, разбрасывая вертящиеся штанги и обломки балок по просторам Мертвых земель.
Варко и Келл, отчаянно бегущих к укрытию, распластало по земле взрывной волной.
Издавая протяжный скрежет разрываемого и гнущегося металла, вышка начала падать.
10001
Из Аргентума пошли первые рвущие сердце передачи. Губернатор Алеутон в своей резиденции на вершине главного улья печально качал головой, глядя на картины пожарищ и разрушений из перехваченных имперскими системами кадров.
— Это, по-твоему, победа? — негромко спросил он.
Сеньор-коммандер лейб-гвардии Френц рядом с ним тщательно подумал, прежде чем дать ответ.
— На мой взгляд, сэр, это не очень похоже на победу. Но с другой стороны, я не знаю, как обычно выглядит война, выигранная с помощью махин.
Френц, в своей сверкающей белой боевой броне, повернулся и принял из рук помощника инфопланшет.
— Судя по донесениям, милорд, — сообщил он, просматривая текст, — лорд Геархарт завоевывает господствующее положение в Аргентуме. Он сообщает, что подавляющее число вражеских махин уничтожено и его силы ведут преследование небольших, но все еще боеспособных остатков, отступающих из улья в западные поселения.
— Один улей уже горит, а мы, глядя на него, готовы разворотить свой собственный, — задумчиво произнес Алеутон. — Как думаешь, Френц, простят нас потомки?
— За Аргентум, милорд?
— Да, за Аргентум. И за то, что сейчас начинается в Оресте Принципал.
После долгих часов бесчинств и неповиновения штабели, улицы и площади улья Принципал наконец-то были приведены к некоему подобию порядка. Но это было тревожное затишье. Весть об имперских войсках, вставших кордоном вокруг Кузницы, порадовала ту часть публики, что подняла волну возмущенных протестов после еретических откровений Механикус, хотя для большинства жителей улья новости были безрадостными. Если говорить напрямую, то улей поднялся против Кузницы с оружием в руках. Механикус и Империум сошлись нос к носу. Орест, похоже, стоял на пороге эпохи кровопролития, смуты и религиозного раскола. То есть тех самых немедленных последствий, к которым, как они все боялись, и вела публикация откровений.
Алеутон принял решение окружить Кузницу кордоном лишь после долгих совещаний. Он прекрасно отдавал себе отчет, насколько враждебно это будет выглядеть. И понимал, что потенциально чиркает спичкой возле бочки с порохом. Однако адепт сеньорус отказывался отвечать на его запросы, а подразделения скитариев и вооруженных сервиторов преградили доступ в Кузницу его посланникам и солдатам. И когда помощники подтвердили, что в Кузнице введен режим безопасности по положению «один», Алеутон все-таки подписал приказ. Механикус всегда придерживались равновесия сил на Оресте, но он был лордом-губернатором, представителем Совета Терры и голосом Империума. Алеутон решил, что не будет просто стоять и смотреть, как Имануал со своими модифицированными прислужниками переворачивают мир с ног на голову.
«Вопрос в том, — размышлял он про себя, — каков мой следующий ход? И теперь, когда война махин, по всей видимости, закончена и силы Архиврага обращены в бегство, что будут делать легио? Чью сторону они займут: Трона или Кузницы?»
У Алеутона было горькое предчувствие, что — последнее.
— В этом случае, — пробормотал он про себя, — у нас не будет ни единого шанса.
— Милорд? — спросил Френц.
— Это я сам с собою, Френц, — ответил губернатор.
— Произошли изменения в ситуации, милорд, — доложил один из помощников.
— Какие изменения? — спросил Алеутон.
Высокие наловые двери внутреннего кабинета открылись, и вошел майор Ташик. За ним четверо лейб-гвардейцев ввели троицу Механикус. Все трое
