подкожной электронной татуировки на внутренней стороне его предплечья, имя, написанное на витиеватом готическом шрифте. Авреем мигнул, потому что узнал имя и повернул руку, чтобы посмотреть на такую же надпись.
Савицкас.
— Стой! — крикнул он, встал из-за стола и направился за сервитором.
Сервитор был спиной к нему и носил брезентовые светоотражающие оранжевые брюки. Вдоль всего позвоночника вилась имплантированная арматура, а левую половину черепа заключили в бронзовый шлем. Он толкал перед собой гусеничную раздаточную тележку и двигался неторопливой походкой лунатика.
— Это ты? — спросил Авреем, почти боясь, что сервитор ответит.
Ответа не последовало, что, впрочем, и не удивило, и сервитор продолжил ставить пластмассовые подносы перед крепостными, словно к нему и не обращались.
Авреем шагнул в сторону и встал прямо перед сервитором, блокируя ему путь и мешая идти. Из-за стола донеслись раздражённые крики, но он проигнорировал их, слишком потрясённый, чтобы отойти.
— Исмаил? Это ты? Кровь Тора, что они сделали с тобой?
И вновь сервитор не ответил, но Авреем безошибочно узнал тонкие черты лица своего бывшего начальника. Лицо Исмаила выглядело оплывшим и невыразительным, свёрла и мозговые шипы в черепе уничтожили чувства и заменили их наборами цикличных программ, подчинительных алгоритмов и автономных функциональных регуляторов. Один глаз ампутировали и заменили монитором движения и сердечного ритма, на месте правого плеча появился незамысловатый фиксированный крутящийся шарнир, который позволял перемещать подносы с едой между раздаточной тележкой и столами, никакого иного использования предусмотрено не было.
Авреем вытянул предплечье, и посмотрел на свою электронную татуировку, написанное курсивом слово, которое не отличалось от меток под кожей сервитора.
— Савицкас? — спросил он. — Не говори мне, что ты не помнишь его? Самый мощный кран в доках Джоуры? Ты, я и Койн были командой, помнишь? Савицкас? Ты должен помнить его. Ты — Исмаил де Ровен, начальник смены на Савицкас!
Авреем схватил Исмаила за плечи, одно из плоти и крови, другое из стали и механизмов. Он тряс ставшего сервитором Исмаила и если бы у него ещё оставались настоящие слёзы, то он заплакал бы. Хватит и кровавых слёз.
— Разрази их Трон, — прорыдал Авреем. — Разрази всех их Трон…
Он даже не понимал, почему вид Исмаила, которого превратили в лоботомированного раба-киборга, так сильно расстроил его. Исмаил был его начальником, но они отнюдь не были друзьями.
Авреем почувствовал руку на плече и позволил увести себя с пути сервитора.
Едва он шагнул в сторону, как Исмаил продолжил монотонную работу, двигаясь вдоль стола и ставя поднос за подносом с отвратительной безвкусной пищей перед голодными крепостными.
Стоявший рядом Хоук быстро отвёл Авреема назад, прежде чем вмешались надзиратели, и опустился на скамейку рядом с ним. Койн сидел там же, где Авреем оставил его, запихивая полную ложку пасты в рот.
— Так вот, что произошло с ним, — задумчиво произнёс Хоук, наблюдая, как Исмаил идёт дальше.
— Они превратили его в чёртового сервитора… — с отвращением произнёс Авреем.
— Не думал, что вы были столь близки или я что-то пропустил?
Авреем покачал головой. — Нет, мы не были близки. На самом деле он мне не нравился.
— Он был глупцом, — зло произнёс Койн. — Если бы не вы оба я не оказался бы в том проклятом баре. Я был бы сейчас дома с Каэллой. Катитесь вы оба в варп, я рад, что они просверлили ему мозг.
— Думаешь, он заслужил это? — спросил Авреем.
— Конечно, почему нет? Мне всё равно.
— Потому что ты можешь стать следующим, — зло прошептал Авреем, наклонившись над столом. — Адептус Механикус просто скормили Исмаила своим машинам и выплюнули его человечность, как что-то бесполезное. Он — каркас из плоти для их проклятой бионики. От него ничего не осталось.
— Что ж, возможно, ему повезло.
— Твой друг прав, — присоединился Хоук. — Исмаил может и раб, но он хотя бы не знает этого.
— И значит всё в порядке?
— Разумеется, нет, но, по крайней мере, он не страдает.
— Ты не знаешь этого.
— Верно, — согласился Хоук. — Но и ты не знаешь, страдает ли он. Послушай, у тебя была долгая смена, и ты расстроен, увидев бывшего коллегу, которому отрубили полмозга. От такого любому придётся несладко, я прав?
