Только Кадмус имел значение.
Его гамбит направленный на убийство их Хранителей с помощью вторжения авангарда организмов на Вердус Феррокс — поставить их таким образом на колени перед Марсом, или же обречь на медленное вымирание через повреждение и устаревание — провалился, но за последние несколько дней он усвоил главную особенность внутренней политики рыцарских домов.
Недостаточно, чтобы сразу склонить их к Механикус, но Немоникс вел затяжную игру. Лишенный смертных тягот плоти, он располагал достаточным терпением, чтобы ждать.
Голограмма его бывшего "я", беспокойно расхаживала вокруг него, изображая лишь иллюзию эмоций. Она не способна на скуку, как и на необходимость показывать незаинтересованность.
— Я хочу, чтобы ты прекратил это, — сказал он.
— Почему мы все еще здесь? — взмолилась голограмма. — Малкольм уже у нас на крючке, и это лишь вопрос времени, когда он бросит вызов Роланду. А с помощью технологий ты сможешь доказать его несомненное мастерство как лидера дома Кадмус.
— Я хочу быть уверен, — ответил Немоникс.
— Насколько еще ты можешь быть уверен? — сказала голограмма. — Ты слышал его разговор в ремонтном ангаре. Его жена уже солгала леди Корделии. Ты ясно видел его неприкрытые амбиции. Дело сделано.
— Мне нужно быть уверенным, — повторил Немоникс.
— Тогда не пускай Роланда, или кого-то из его рыцарей обратно в город, — предложила голограмма, остановившись прямо перед ним. — Захвати контроль над орудиями Руканаа и расстреляй их прежде, чем они пересекут границы стен. Обвини неисправность, мусорный код, что угодно. Тебе нужна уверенность? Вот она.
Немоникс поднял взгляд от сотен экранов.
— Знаешь, иногда я забываю каким жестоким человеком я когда-то был.
Жертвы
Переход к горам был стремительным и интенсивным. Двое рыцарей Бардольфа умерли секунду назад, удерживая узкий проход, пока остальные продолжали подъем в гору. Стаи летающих хищников окружили нас, бесконечно атакуя в стремительных налетах, но массированный огонь стаббера и взмахи лезвий держали их на дистанции.
Позади нас осталась Викара: огромная пустошь, бурлящий кошмар огня и радиации. Плотные колонны дыма, изрезанные молниями, рвались в небо из разрушенного храма-кузницы. Окружавший его рой обратился в пепел, а те, кто выжил после разрушения, тратили драгоценные минуты, пребывая в смятении.
И благодаря этим минутам мы спасли свои жизни.
Невероятно, но почти половина прогена схолы Викара все еще с нами. Раюм Бартаум кричал на молодняк, управляющий поврежденными машинами, окутанными дымом и изрешеченными хитиновыми шипами. Многих прогена серьезно ранило, но они не показывали свою боль, когда Бартаум и другие инструкторы втаскивали их в менее поврежденные грузовики.
Выход в горе пробитый орудиями Хоукшрауд, несоизмеримо мал для габаритов «Капитол Империалис», но усилиями наших боевых пушек, он расширился в какофонии глухо детонирующих камней. Куски камней шумной лавиной валились вниз.
— Его макроорудие могло бы расширить проход одним выстрелом, — сказал Теллурус, задняя сторона его доспехов уже скрылась в завесе дыма. Его выхлопные вентиляторы горели вишнево — красным, энергоядру грозило неминуемое расплавление.
— Но, с тем же успехом может полностью обрушить его, — ответил Бардольф, разрубая булыжники лезвием. — Риск слишком велик.
Возможно Бардольф прав, но я сомневаюсь, что этот риск не стоит скорейшего расширения прохода. После невыносимо долгих мгновений, проход наконец-то был открыт достаточно широко.
— Нужно спешить, — сказал Бардольф, обходя «Капитол Империалис» с тыльной стороны. Я проследил за его взглядом, и увидел монструозных размеров, похожих на пауков, тварей на горизонте.
Титанические био-убийцы с огромными, хитиновыми ногами и тысячной ордой выводка, покрывающей их раздутые животы. Вспышки био- плазматической энергии прыгали между ног био-титанов, и светились в челюстях.
Рыцарь могущественная боевая машина, но даже наша сила не сравнится с такими колоссальными биологическими машинам разрушения и поглощения.
— Да, — сказал я. — Нужно спешить.
