рассадил всех по местам, предварительно протерев сиденья тряпкой и загнав кур в угол, после чего умчался готовить заказ.
— Фу-ух-х… — Николай перевёл дух — только присев, он почувствовал, как его вымотала толкотня на базаре. — Саша, ты как, не устала?
— Не очень. — Мотнула подбородком девушка. Хотя ей, маленькой и хрупкой, в толчее пришлось хуже всего — выглядела стажёрка запыхавшейся и растрёпанной. И это несмотря на то, что мужчины старались её защищать от бесцеремонной толпы, прикрывая спинами. — Но спасибо за передышку. Думаю, теперь уже можно прямо выбираться к постоялому двору.
— Согласен, только перекусим. — Капитан упёрся локтями в колени, подпёр ладонью подбородок. — Ничего по пути не заметила подозрительного?
— Да вроде нет. — Всё ещё тяжело дыша, Александра одёрнула курточку и начала приводить в порядок волосы. — Мне мало что было видно с того момента, как мы на базар зашли…
— Прости, это же я надумал сюда тащиться… Тебя чуть не затоптали… — Повинился Николай.
— Не надо извиняться, что ты. Так вот, по-моему, за нами никто не шёл. Но если слежка была, и нас не потеряли в этом людском море, то наблюдатели должны ждать сейчас где-то рядом, держа выходы из лавки в поле зрения. Вот тут-то я и думаю их приметить. Согласен?
— Звучит логично. — Мужчина с улыбкой протянул руку и потрепал стажёрку по голове. Та возмущённо пискнула и, одарив Николая гневным взглядом, вновь принялась убирать выбившиеся пряди. Продолжить разговор не удалось — явился хозяин. Он принёс самовар, пиалу с сахарным песком, чайные кружки из дешёвого желтоватого фарфора и глубокие миски с исходящими паром мантами. К каждой миске прилагалась простенькая оловянная вилка.
— Манты едят руками, но у вас так не принято, я знаю. — Сказал владелец заведения, гордый своей осведомленностью. — Кушайте на здоровье, почтенные гости, приходит ещё к старому Фаруху. Только у меня поедите как на родине.
Николай, с трудом сдерживая смех, поблагодарил ташкентца за обходительность и пообещал обязательно навестить лавку вновь. Он был почти серьёзен — не стоило исключать, что отряд может задержаться в городе, или позднее ему доведётся побывать тут вновь.
После трапезы квартет пробился к выходу с рынка, на что ушло не менее получаса, и направился… прямиком на другой рынок. Помимо главного базара в центре города, каждый квартал имел собственную маленькую торговую площадь — к ним и жались постоялые дворы, которых во всём Ташкенте насчитывалось с полсотни. Такие базарчики представляли собой миниатюрные копии центрального — там тоже имелось всё, что нужно, кроме, пожалуй, сплошного навеса. Несколько прилавков вблизи обязательного арыка. Над арыком в тени деревьев перекинуты настилы на столбиках, покрытые паласами. Каркасное здание чайханы, посетители которой и обедают обычно на этих настилах. Цирюльня где-нибудь в уголке площади, и, наконец, вход в караван- сарай.
Место для постоя выбрали случайно, пройдя зигзагом через несколько кварталов — и по пути окончательно убедившись, что явной слежки за группой нет. Дронов отсчитал владельцу серебра за неделю проживания, в его присутствии обменялся с Джантаем парой фраз на киргизском относительно того, что «здесь получится неплохая база для наших дел» и отправился спать — якобы после долгой дороги, на деле же перед ночной вылазкой.
Покинуть двор незаметно удалось без труда. В караван-сарае имелся ночной сторож, но охранял он в первую очередь склад с купеческими товарами, и после заката уснул, подпирая спиной створки его ворот. За конюшней и жилыми комнатами никто не присматривал, так что «разведгруппа» русской экспедиции тихо выскользнула из здания, вывела лошадей и была такова. Ночь выдалась ясная, улицы они немного изучили, так что вскоре после полуночи благополучно добрались до искомой библиотеки…
Чёрный ход оказался узкой дверцей в задней стене строения. Хотя с улицы она была не видна, створку всё равно потрудились расписать таким же резным орнаментом, как и на главном входе. В лунном свете Дронов разглядел переплетающиеся виноградные лозы, побеги хмеля и ветви плакучих ив, лепестки незнакомых цветов и листья разнообразных деревьев, выточенные рукой, вне всяких сомнений, выдающегося мастера.
— В точности как было описано. — Пробормотала Саша и принялась шарить ладонями по стене вокруг двери, то приседая, то вставая на цыпочки.
— Что ищем? — Спросил Николай, тревожно оглядываясь. Позади библиотеки располагался обширный пустырь, окружённый высокими глиняными заборами, и в затылке капитана всё острее кололо холодными иголочками тревожно чувство — словно из-за их гребней за ним и стажёркой кто-то наблюдает недобрым глазом. Мысленно он даже пожалел, что приказал спутникам остаться в дальнем переулке, с лошадьми.
— Э-э… Нашла! — Вместо ответа девушка вытянула из-за косяка витой шнурок и трижды его дёрнула. Послышался приглушённый звон колокольчика.
— Думаешь, услышит? — Само то, что у чёрного хода имеется звонок, показалось Николаю странным, однако от замечаний на этот счёт он решил воздержаться.
— Из того, что я знаю о хозяине, ночью с чёрного хода к нему приходят частенько. — Полушёпотом отозвалась юная сыщица, прислушиваясь. Действительно, вслед за серебристым треньканьем внутри раздались шаги — и пяти минут не прошло.
— Кто там? — Хозяин библиотеки задал вопрос на русском, с ощутимым акцентом — причём явно не узбекским, что сразу насторожило Дронова.
— Уважаемый господин Марчелло, мы знакомые донны Бригитты. По делу. — Негромко сказала Александра, а Николай удивлённо вскинул брови.
