Корни книжного дерева детской литературы уходят в плодородную почву – миф. Поэтому давайте сначала посмотрим, что происходит с сиротами в мифах, взяв за основу определение мифа, предложенное Е. М. Мелетинским, филологом, историком культуры, основателем школы теоретической фольклористики: «При всей разноречивости в определении мифологии миф стал одним из центральных понятий социологии и теории культуры в XX в. При этом благодаря популярности психоанализа сама социология сильно “психологизировалась”. В юнгианской “аналитической психологии” миф в качестве “архетипа” стал синонимом коллективного подсознания»[10].
Для меня, однако, в данном случае важнее не собственно миф и его функционирование, а то влияние, которое он оказал на возникновение волшебной сказки, а впоследствии и детской литературы. «Установление Юнгом известных аналогий между различными видами человеческой фантазии (включая миф, поэзию, бессознательное фантазирование во сне), его теория архетипов расширили возможности поисков ритуально – мифологических моделей в новейшей литературе»[11]. Этот принцип может быть применен и к литературе детской, поскольку она, более чем какая – либо другая часть литературы, напрямую связана с фантазией, безбрежной детской фантазией. Вне зависимости от того, основано ли произведение на реалистическом сюжете или нет, успех обеспечен только той детской книге, чье воображение может сравниться по размаху с фантазией ребенка. В противном случае книга становится надоедливо назидательной и излишне сентиментальной.
Анализируя представление Юнга об архетипах, Меле– тинский замечает, что «мифологема дитяти» применяется Юнгом к понятию становления, соединению бессознательного и сознательного. Поэтому «мотивы невзрачности, покинутости мифологического дитяти» и те постоянные опасности, которым это дитя подвергается, отражают трудности достижения этого единства[12]. Не углубляясь слишком в юнгианскую аналитическую психологию, замечу: сирота в сказке и в литературе принимает на себя многие функции архетипического «ребенка».
Различные мифологические архетипы были прослежены Джерри Грисуолдом на примере ряда произведений, которые будут обсуждаться ниже: «Приключения Тома Сойера», «Приключения Гекльберри Финна», «Принц и нищий», «Волшебник страны Оз», «Ребекка с фермы Солнечный Ручей», «Поллианна». Используя мифологический подход Отто Ранка и Джозефа Кэмпбелла, Грисуолд следующим образом суммировал то, что происходит с этими, как он их называет, дерзкими детьми:
«Родители ребенка поженились, несмотря на множество возражений. Какое – то время в семье все в порядке, семья, благородных кровей или нет, процветает. Но родители умирают, или ребенок больше не с ними и, по существу, становится сиротой. Беззащитный ребенок обречен на бедность и забвение; если он рожден в благородной семье, он теряет свое привилегированное положение. Герой путешествует, его усыновляет другая семья. В новой ситуации присматривающий за ним взрослый того же пола плохо обращается с ребенком, однако иногда помощь приходит от взрослого противоположного пола. В конце концов злодей посрамлен, и ребенок – герой торжествует»[13].
Вот такой незамысловатой истории, только рассказанной на множество ладов, и посвящена эта книга[14]. Я старалась собрать в ней коллекцию тех произведений, которые доступны читателю на русском языке. Эти книги окружают современного читателя, большинство из них он может достаточно легко найти, многие из них переиздаются. Тут и старые книги, и книги, написанные совсем недавно. Что касается переводов, то их приход к читателю в России весьма неравномерен. Переводы детских книг существовали и в дореволюционное время, в советский период тоже переводилось немало, хотя отбор подчас осуществлялся по идеологическому, а не по художественному признаку. В последние двадцать пять лет были переведены или переизданы многие забытые произведения, не говоря уже о тех книгах, которые никак не могли добраться до советского читателя. Современная литература часто переводится и издается почти без задержки. И во множестве этих произведений героем оказывается именно сирота. Кто же они, литературные сироты, и почему их так много?
Раздел I
Откуда все есть пошло
Глава 1
Психологическая подоплека
Когда я был маленьким, я часто «выбирал» себе богатых, красивых и добрых родителей и мечтал о том, как они меня усыновят и мы будем счастливо жить вместе, а я буду таким хорошим – хорошим и они будут мною гордиться и никогда не пожалеют, что меня взяли.
Прежде чем обратиться к герою детской книги, давайте посмотрим на ее читателя. Ребенок как читатель очень отличается от читателя взрослого. Воображение ребенка будить не надо, оно и так уже работает вовсю. «Как будто», «понарошку», «представь себе, что» – самые естественные слова в лексиконе ребенка. Вот почему сказка стала такой важной частью детского чтения. По словам Дж. Р. Р. Толкина, «детям не чужда и
Воображение – Страна Фантазия, так замечательно описанная Михаэлем Энде, – отчизна каждого ребенка, и детские книги – путеводители по этой стране, по ее многочисленным уголкам и районам. Как пишет Энде: «Есть люди, которые никогда не попадут в Фантазию… И есть люди, которые попадут, но
