переживать смерть матери в одиночку, без всякой поддержки или возможности поговорить с отцом о своих чувствах, и только в путешествии по Стране Фантазии Бастиан встречает тех персонажей, которые призваны хотя бы на время «заменить» ему родителей[396].
В начале книги у Бастиана нет никаких взаимоотношений с отцом – он, если юридически и не сирота, оказывается сиротой фактически. Как признается сам герой после смерти матери: «Отец ничего не говорит. Он никогда ничего не говорит. Ему все безразлично». Но мальчику отец не безразличен, он мечтает принести отцу живой воды из Страны Фантазии. Для того чтобы обрести отца, надо от него уйти, отправиться на поиски приключений, где наградой за победу становится воссоединение с отцом. Так и происходит. Страх за пропавшего сына пробуждает уснувшую было отцовскую любовь, и Бастиан понимает, «что все – таки донес до отца Живую Воду»[397].
Другой герой книги, Атрей, тоже сирота: его родителей растоптал буйвол, и он воспитан всем племенем, всеми его мужчинами и женщинами. Само его имя, Атрей, означает «сын всех». Патриция Уинолсен полагает, что Атрей являет собой одно из «воплощений Бастиана», он его «идеальная, лучшая половина»[398]. Благодаря этому Бастиан может стать настоящим героем, по – новому пережить смерть матери, пройти через разнообразные врата смерти и преодолеть ее.
Но что делать, если нашедшийся после двенадцати лет разлуки отец оказывается врагом, которому дочь нужна только для исполнения своих коварно – волшебных планов по захвату власти? Остается только уповать на помощь множества волшебных и полуволшебных созданий. Проблема, как всегда, в том, что очень трудно разобраться, кто тебе враг, а кто друг в новом и совершенно незнакомом мире. К тому же выясняется (мы еще поговорим поподробнее о сюжете сироты – спасителя мира), что именно от нее, Василисы, героини трилогии Натальи Щербы «Часодеи», зависит некое магическое действие, смысла которого она, в общем, не понимает. В первой части трилогии под названием «Часовой ключ» (2011) девочка попадает в волшебный мир, который оказывается ее родиной. И отец – волшебник совершенно не рад видеть дочь. Не будем углубляться в перипетии этого романа в жанре фэнтези; важно, что воссоединение сироты с отцом совсем не всегда кончается добром.
Однако наиболее странная и трагическая, по всей видимости, история, в которой герой – сирота находит своего отца в самом близком ему, но при этом в самом невероятном для отцовства человеке, – «Овод»[399] Этель Лилиан Войнич (1897). Но это не волшебная сказка, и примирение с отцом оказывается принципиально невозможным.
Глава 40
Книги как герои
Мой опыт подсказывает, что начитанные люди реже бывают злодеями.
Многие взрослые, даже те, у которых нет детей, любят детские книги. Или помнят о том, как они их любили в детстве. Взрослые с нежностью вспоминают те книжки, которые были прочитаны в подростковом возрасте, соотносят с ними свой жизненный опыт. Недавно проведенный в «Фейсбуке» опрос показал, что почти абсолютное большинство называет детские или подростковые книги в числе тех, которые повлияли на них сильнее всего. Что не удивительно[400]. Как выразился один современный американский писатель: «В какой – то степени я понял, кто я такой, только благодаря прочитанным книгам… Каждая книга было той местностью, по которой я мог бродить, где мне заблагорассудится»[401]. Или вот так: «Книги, которые мы читаем в детстве, во многом могут определять нашу будущую жизнь. Здесь много случайностей»[402]. Да, заранее предсказать, какая именно книга окажется самой важной, очень трудно.
Книги входят в жизнь литературных героев так же, как они входят в нашу жизнь. Матильда Роальда Даля – необыкновенный ребенок и к пяти годам прочла множество детских и взрослых книг. Некоторые из них мы упоминали на этих страницах – от «Таинственного сада» и «Джейн Эйр» до самого любимого автора девочки – Диккенса. Бастиан, герой «Бесконечной книги» Михаэля Энде, так обожает читать, что даже крадет книжку из антикварной лавки. «Он глядел на заглавие книги, и его бросало то в жар, то в холод. Вот оно, о чем он всегда мечтал: книга, которая никогда не кончается! Он должен заполучить ее во что бы то ни стало! <…> Хотел бы я знать, – сказал он сам себе, – что, собственно, такое книга? Напечатанные буквы? Но когда раскрываешь ее, вдруг появляются люди, которых прежде не знал, и начинаются приключения, битвы и шторма, или оказываешься в чужих странах и городах, и все это – из – за книги. Конечно, ее для этого нужно прочитать»[403]. В этом сама суть чтения. Крадет книги, которые для нее дороже хлеба насущного, и книжная воровка Маркуса Зузака.
«Чернильное сердце» (2003) Корнелии Функе насквозь пронизано литературными цитатами и аллюзиями. Растущая без матери Мегги соразмеряет свою судьбу с судьбой многочисленных литературных сирот в своих любимых книжках: «Когда Мегги была маленькой, она пыталась найти подходящую мать в книгах, но в ее любимых историях такого персонажа не было. Том Сойер? Сирота. Гек Финн? Нет матери. Джим Пуговка и Питер Пэн с потерянными мальчишками? То же самое… Список можно было продолжать. А в сказках встречались либо злые мачехи, либо матери, которые не знали сострадания. Это часто утешало Мегги: казалось, нет ничего необычного в том, чтобы не иметь матери. По крайней мере, так было для героев ее любимых книг»[404].
Многие классические книги о сиротах сами стали «героями» других литературных произведений или, по крайней мере, занимают почетное место на книжной полке и в душе героя или героини книги. Подчас эти произведения написаны не для детей, а для взрослых. Книги о книгах (как и кино о кино) – жанр исключительно благодатный. В книге «Сироты, реальные и воображаемые»[405] Эйлин Симпсон описывает свое
