И после этих слов, произнесённых мерзкими устами святотатца, изрыгавшими хулу на Господа, не основанной ни на одной строке священного Корана, защищать мусульман никто не осмелился.
Так слова одного мерзавца раскололи единую церковь на Греческое Православие и на ПРАВОВЕРИЕ. Это было в мае 1180 года.
Но всё же анафема была подкорректирована: «АНАФЕМА МАГОМЕТУ И ВСЕМУ ЕГО УЧЕНИЮ И ВСЕМ ЕГО ПОСЛЕДОВАТЕЛЯМ».
С 602 года правоверные и православные молились в одних и тех же храмах, на куполах которых сияла восьмиконечная звезда в полумесяце.
Потом правоверные оставили только полумесяц, а православные, немного исказив звезду, превратив её в крест с лучами, оставили сей крест с полумесяцем.
Таковой крест и поныне можно увидеть на русских церквях.
Но в 1180 году это отлучение коснулось лишь Византии. Русь ещё долго была правоверно-православной, пока в 1666 году не произошло «ИСПРАВЛЕНИЕ КНИГ», когда старые ПИСАНИЯ (собственно, тексты Корана) не были изымаемы, а новое Писание (Библия, переведённая с еврейского и латинского, а не с греческого к тому же) не начало навязываться силой. Это вовсе не значит, что кроме Корана у русских не было Евангелий. Были. Ибо Евангелия (ИНДЖИЛ) — книги, считающиеся божественными и для мусульман. Но постепенно Коранические тексты уничтожались — где силой, где при пожаре, где от ветхости. Переписывать же их было нелегко.
Оставались в обиходе лишь Евангелия, которые можно было заказать переписчикам за мзду некоторую.
Так постепенно у старообрядцев вышел из употребления непонятный по языку Коран и вошло Евангелие. Вот только обряды многие старообрядцы сохранили мусульманские.
Но это уже не столь важно. Важно понять, что Православие и Правоверие на Руси до XVII века составляли единый культурный пласт.
Все были ПРАВОСЛАВНЫМИ до Никона. А дальше начался РАСКОЛ. Отделились ГРЕКО-ПРАВОСЛАВНЫЕ (НИКОНИАНЕ), которые непонятно почему стали называть себя ГРЕКО-православными, раз с греческой церковью они объединиться так и не смогли (хотя позже объединились с НЕСТОРИАНАМИ, отлучёнными от церкви греками).
Отделились МУСУЛЬМАНЕ, в основном нерусское население. Русские бесермены влились в татарскую нацию и растворились в ней.
Сильно поредела масса СТАРООБРЯДЦЕВ, замкнувшаяся в национальных границах и постоянно преследуемая. О её неравноправии говорит хотя бы тот факт, что власти, изымая у музеев храмы, построенные ДО раскола, возвращают их не старообрядцам, которые их и строили, а никонианам, которые их отняли в своё время у старообрядцев. Вот, пожалуй, и всё, что я хотел бы рассказать о принятии веры на Руси.
Я сделал всё, что мог. А БОГ ЗНАЕТ ЛУЧШЕ. Аминь.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
На этом завершается наша книга. Я постарался не перегружать её сведениями о современных обычаях и традициях, уходящих корнями в глубокую языческую древность, ибо объём книги не позволяет это сделать.
Упор, как читатель, вероятно, уже заметил, был сделан на иконографию самих мифологических персонажей. Я посчитал это тем более важным, что иконография языческих богов вовсе никак не отражена в русской литературе. Было бы интересно сравнить представления о внешности богов в разных районах славянского мира. Предварительно можно лишь заметить, что иконография показывает наличие шести регионов, границы между которыми не могут пока быть чётко очерчены.
Первый регион, где самые архаичные образы богов (многоголовые и звероголовые боги, зверовидные, многоликие, весьма сильно напоминающие индийский пантеон), — это ЛУЖИЦА. Второй регион — ЛЕХИТСКИЙ (Польша, Новгородская земля и север Белоруссии). В отличие от остальных славян, считавших главным божеством Сварога Дыя, лехиты считали таковым Ящера. В этом регионе сильно балтское влияние, присутствует и влияние германцев и финнов. Третий регион — МОСКОВИЯ, чья иконография вовсе не отличается от литовской. Четвёртый регион — УКРАИНА, где весьма сильно влияние иранское. Пятый регион — БАЛКАНСКИЙ, здесь прослеживаются следы фракийского и тюркского влияния. И шестой регион — ЧЕШСКО-МОРАВСКИЙ, где многое взято от кельтов, но заметно, особенно в Словакии, влияние и иранцев. Однако всё же можно утверждать, что несмотря на различия в представлениях о внешности богов, мифология была во всех шести регионах единой, и даже имена богов часто звучат одинаково, хотя сами боги иногда выглядят по-разному.
Я в своей книге не стал разделять персонажи на языческие и христианские; так как христианство — религия единобожия, как проповедует Церковь, то один единственный персонаж, как я думаю, не перегрузит языческую мифологию. Надеюсь, читатель сам сможет отличить этот единственный христианский образ, а все остальные персонажи, естественно, будут, как я понимаю, языческими, то есть общенародными.
Теперь, когда русские читатели смогут ознакомиться с иконографией языческих персонажей, будем надеяться, что в русской литературе перестанут рисовать богов кому как захочется, чем особенно грешат неоязычники, пытающиеся воссоздать новый языческий пантеон, основываясь лишь на своём
