от лорда за случившееся между мной и Граллером. Впрочем, на меня он ни разу косо не посмотрел и не пытался отыграться. Хороший он. Жаль, что так получилось.
После занятия я вновь поймала на себе изучающий взгляд, на этот раз Джона Диммера. Вопросительно приподняв бровь, хотела приветливо улыбнуться, ведь я даже не успела поблагодарить его за защиту, но тот быстро отвернулся. Подруги тоже отмалчивались. Хельга вообще куда-то исчезла, а я схватила сумку и отправилась в комнату, полная решимости прояснить, что же все-таки происходит.
— Ну, рассказывайте! — затворила я за собой дверь.
— О чем ты? — Девочки переглянулись.
— Почему вы так странно себя ведете? И почему остальные шушукаются и отводят глаза? Это на вас так подействовал вид моих костей в лифчике?
Обе смутились.
— Яна… В целом да…
Я ничего не понимала.
— Ну, знаете ли, я, конечно, не фигуристая леди, но это уже верх непристойности…
— Яна, — перебила меня Ингрид, и в голубых глазах промелькнуло смятение. — Ты свою спину видела?
Они что, сговорились? Что за вопросы… И тут до меня дошло. Привет из прошлого — три длинные уродливые борозды от плеча до пояса. Дин ударил лишь раз, но так, что железные шипы на хвостах плетки содрали с меня кожу вместе с мясом. Было больно, но здесь, в Регесторе, я почти забыла свою первую «брачную» ночь.
— Вы не видели их прежде?
Ингрид помотала головой:
— Ты никогда не ходила по комнате без одежды. Все время либо в форме, либо в ночной рубашке.
— И что? Ваша психика не выдерживает подобного зрелища? Поэтому на меня все так смотрят?
— Нет, конечно! — воскликнула Диль. — Просто… никто не думал, что в Диких землях у тебя было настолько…
Хм. Понятно. Все, видно, полагали, что я сказки рассказываю о своем неблагополучном замужестве, цену себе набиваю, не иначе. Ну не укладывалось в этих молоденьких головках, что и так случается в жизни.
— Думали, я вру?
Подруги не ответили, лишь умоляюще уставились на меня.
— Только давайте без сцен. И вашего сострадания тоже не надо. Это произошло давно, и я уже все позабыла.
Но они не услышали.
— Прости нас, Яна! — Диль кинулась мне на шею. — Но как ты жила там?..
— Говорю же — не помню. Надеюсь, остальные тоже скоро все забудут и перестанут таращиться, а то мне это совсем не нравится. Лучше давайте подумаем о Граллере. Вам не кажется, что его выходка была слишком глупой?
Ингрид нахмурилась:
— Он псих. Может, он вообще не понимал, что делает? Теперь не только наши — теперь от него и старшекурсники шарахаются. Зачем он поставил себя в такое положение?
— Понаблюдаем за ним до возвращения директрисы Павс, — отозвалась я. — Потом я выложу ей всю правду. Мы должны продержаться до того момента.
Девушки согласились. Диль уже собралась уходить, когда дверь распахнулась и вошла Хельга, задумчивая и немного печальная.
— Расстались, — первой сообразила баронесса.
Актриса кивнула.
— Не жалеешь?
В ответ та лишь помотала головой.
— И правильно. Нечего мучить друг друга. Тем более там еще эта Шерри Раф, истеричная особа…
Экзамены неумолимо приближались, в школе царила атмосфера всеобщего напряжения. Нервные студенты глушили кофе ведрами, свет в комнатах горел сутки напролет, а утром некоторых находили спящими в столовой. Мы тоже погрязли в зубрежке конспектов по управлению дирижаблями. У кроватей высились башни из учебников, рулоны с чертежами разных аппаратов устилали полы. На экзамене придется отвечать по темам не только этого полугодия, но и прошлого. Выходные мы провели за разбором «Воздушного кота» — кто-то из старших проговорился, что директриса любит спрашивать именно про него. А в этом дирижабле свыше четырех сотен механизмов, одних шарнирных соединений девяносто три штуки, и большинство различается по нагрузке и способности пропускать силу. Ошибешься, переборщишь с энергией, и устройство легко перегорит. От этих мелочей уже тошнило, но, даже вызубрив все
