– Спасибо, конечно, – хмыкнула я. – Но кроме того, что у меня белая мана и я могу создавать смерчи, у меня особых знаний и навыков нет. Да и к тому же тогда я и элементалистом не была.
– Но мы здесь как раз для того, чтобы всему научиться, – осторожно напомнил Кай.
Я улыбнулась и сделала глубокий вздох. Наверное, я никогда не смогу по-настоящему пережить то событие и возвращаться к тем воспоминаниям спокойно.
– Я не знаю, что тогда произошло, – призналась я. – То есть, я помню, как сделала последний вздох, как падала на пол, как оказалась в невероятно прекрасном месте. Но как Уинс вытащил меня, как он вернул меня к жизни, этого я понять не могу до сих пор.
– Помню только, как я очнулась, и первое, что сказала: «Я научусь магии». Тогда, на той стороне, я впервые почувствовала ветер, я позволила ему управлять мною, почувствовать полет. Это было прекрасно. Но в какой-то момент я поняла, что надо возвращаться. И с тех самых пор я стала элементалистом.
– Но даже, несмотря на то, насколько мои способности могут быть великими и мощными, это не спасает от демонов и заклинаний. Поэтому сегодня я здесь. Уинс прав, он делает хорошее дело. Но он один. То есть, понятно, что таких, как он, по всему миру достаточно. Но он мой брат, я не могу оставить его одного.
Кай долго молчал, обдумывая все, что я ему сейчас рассказала. Да, не самые приятные воспоминания, сказать тут почти нечего. Мне казалось, какое-то время Кай подготавливал вопросы, на которые хотел получить ответы. Но, когда он заговорил, оказалось, что это не совсем так.
– Мой дядя был черным магом, но я об этом долгое время не знал, – вдруг заговорил Кай. – Я часто гостил у него летом. Я помню этот милый летний домик, я всегда так любил приезжать туда в конце мая. Мой дядя был добрым, заботливым, очень любил меня. Так часто показывал мне свою невероятную коллекцию бабочек.
– Но я даже не подозревал, что в этих прекрасных бабочках хранятся души невинных людей, которых он убивал ради призывания демонов и управлениями ими. Он обменивал души на силу, знания, подчинение. Он был жестоким.
Кай внезапно заглянул мне в глаза.
– Я не говорил этого, но я считаю, что моя красная мана в какой-то степени это часть его опыта.
– Но мана не передается по воздуху, – заметила я.
– Верно, – подтвердил Кай. – Обещай мне, что в этот раз не испугаешься. Пожалуйста.
Я промолчала.
– Последнее лето с ним было в прошлом году. Я так старательно избегал всего, что было связано с черной магией, я не знал, и не хотел знать. Но дядя думал иначе. Он хотел передать мне этот опыт. Он любил меня почти, как своего сына, которого у него никогда не было. И он начал учить меня. Черным, темным заклинаниям. Поверх обычных, ничем особо не примечательных.
– Меня это привлекало. Он как будто давал мне понять, что, если я буду учиться обычной магии, я никогда не получу того удовольствия, какое можно получить, изучая черную магию. И я изучал ее. Ровно до тех пор, пока он не рассказал мне обо всех тех душах, заключенных в мертвых бабочках.
– Я помню тот день, когда он показал мне всю силу этих душ, когда рассказал, как с их помощью можно торговаться с демонами. Я пришел в шок, когда внезапно увидел, что мой дядя вовсе не добрый маг. Он – чистое зло. И его мана, словно кровь, лилась из его рук, создавая ужасные вещи.
– Я был очень напуган, но как бы я не любил дядю, мои родители всегда верили в меня, и они показали мне, на что способна белая магия. Я всегда знал, что хочу быть белым магом, самым великим, защищающим невинных людей, спасающих их от демонов.
– Именно поэтому я должен был сделать это.
Он замолчал, наверное, потому что мои брови полезли вверх, когда я стала догадываться, что именно имел в виду Кай.
– Я не хотел этого, – признался Кай и подошел к окну, стараясь избегать смотреть на меня. – Я просто хотел остановить его. Я не умел ничего. Кроме его темных заклинаний. Но я не стал их использовать, я предпочел избежать магии. Я просто хотел его остановить, образумить. Но он…
Кай помолчал несколько секунд.
– Он не захотел меняться. Он сказал мне, что, если я не пойду по его стопам, не выберу путь Тьмы, тогда он убьет меня, потому что только темная сторона сделает меня великим. Свет меня погубит. Так он говорил, – бегло глянул мне в глаза Кай, как будто проверяя, не пришла ли я уже в дикий ужас. – Но я все-таки не согласился с этим. И тогда он попытался меня убить.
Кай сделал глубокий, тяжелый вздох.
– Это… было страшно, знаешь? – Он невесело улыбнулся. – Когда твой родной дядя пытается тебя убить. Я… не знал, что делать. Не знал, как мне убедить его в том, что он не прав.
– Все случилось так быстро. Я не помню, как именно это произошло, но… я вдруг увидел кровь на полу, а потом мой дядя застыл. Он смотрел на меня так… с таким упреком, ненавистью, как будто бы сам не готов был сделать это со мной.
– Я так испугался. Я хотел его спасти. Но за несколько секунд до смерти, дядя вдруг крепко сжал мою руку и не отпускал меня, пока не сказал то, что я бы не хотел никогда услышать. Он улыбнулся мне, так же искренне, как и всегда до этого, когда он был моим любимым дядей, только с той разницей, что
