– Хм, – презрение пробило насквозь. – Это лишь пустая трата времени.
Каспар отвел глаза в сторону, а Кейн еще долго продолжал смотреть на него, пытаясь дождаться хоть тени эмоции.
– Ты никогда не верил в меня, – спокойно заговорил Кейн. – Ты всегда говорил, что я не подхожу тебе в напарники. Ты знал, как сделать меня сильным. Теперь я это понимаю.
– Сколько можно держаться за прошлое?
– Я за него не держусь, – просто ответил Кейн. – Я строю свое будущее.
– Что тебе это принесет? Ты хоть понимаешь, что ты делаешь?
– Более, чем.
– На кой черт тебе это все сдалось?! – Гнев сверкнул яркой вспышкой пламени, зеленые глаза Каспара пронзили Кейна, как будто пытаясь испепелить его. – Неужели ты не можешь просто забыть?!
– Могу.
На это Каспар даже немного растерялся, но потом весь его гнев куда-то исчез, пламя прижалось к полу, воцарилась относительная тишина. Никто не смел заговаривать, пока все важные темы полностью не исчерпают себя. Говорить – значит признавать то, что уже много раз было признано. В этом не было смысла. Особенно когда Кейн принес такую весть…
– Ты изменился, – примирение в голосе Каспара показалось Кейну самым лучшим, что он когда-нибудь получал от него. – Тебя коснулся Свет.
Кейн долго молчал, не зная, стоит ли сейчас говорить. В его груди вдруг вспыхнуло тепло. Такое уютное и родное, что незамеченным остаться не могло. Поймав на себе взгляд Каспара, Кейн медленно улыбнулся.
– Я встретил ее, Каспар, – признался он.
Молчание длилось недолго. Если Каспар выбирал примирение, времени было слишком мало. Но в этот период он никогда не вспыхивал другой эмоцией. Он мог понять.
– И как она? – Спросил призрак.
Кейн снова вспомнил встречу. Он помнил ее взгляд, помнил ее безграничное доверие, помнил то чувство, которое она подарила ему. Но еще он вспомнил свою внезапную слабость.
– Она – чистый Свет, – признался Кейн.
Пламя стало гореть более ровно, тишина становилась все более щадящей и умиротворенной. Угроза постепенно отступала.
– Так ты разговаривал с ней? – Удивился Каспар.
Та близость, в которой Кейн находился с ней рядом, заставили вспыхнуть бурю эмоций в его душе. Он был одновременно рад и опечален этой встречей. Но ее последние слова были подобны образу: стоило только подумать о них, и звук ее голоса как будто бы снова настигал него.
– Я не… смог, – опустил голову Кейн. – Я должен был, но я не смог.
– Что она сказала тебе?
– Ничего, – разочарование, а возможно ревность. Это были его чувства, его слова. Но… Кейн забывал о том, что в этом мире есть только несколько человек, которым он мог безоговорочно доверять. Каспар был в их числе. – Она была рада.
– А ты все испортил, так ведь?
– Я не!.. – Тут же нахмурился Кейн и стал таким суровым, готовым только одним взглядом уничтожить все вокруг. Эмоции брали верх, когда он вспоминал ее. – Ничего я не испортил.
Еще некоторое время, посвященное молчанию. Каждая минута была слишком дорога, чтобы бесцельно тратить ее на тишину.
– Ты ведь держался в стороне, не нарушал ее покой ранее, – напомнил Каспар. – Что заставило тебя показаться в этот раз?
– Ей угрожала опасность, – просто ответил Кейн. – Я должен был вмешаться.
– Я знаю, как ты вмешиваешься, Кейн, – заметил Каспар. – И я знаю, что ты мог бы все сделать так, чтобы она никогда не узнала о тебе. Зачем ты показался ей?
– Ты не знаешь, что там было, – нахмурился Кейн.
– Но я отлично знаю тебя, – ухмыльнулся Каспар. – Хочешь знать мое мнение?
– Если бы не хотел, не рассказывал бы о ней.
– Хорошо. Расскажи ей правду.
Кейн нахмурился и уставился на Каспара суровым взглядом.
– Какую еще правду?
– Ту самую, – хмыкнул Каспар.
– Это не смешно.
– А я для разнообразия и не смеюсь над тобой.
