— Думаю, спустя примерно два или три дня после похорон матери.
— Что вы чувствуете? Вы не могли бы подробней описать свое состояние?
— Знаете… — нерешительно начала Оливия Ралтон, — когда я просыпаюсь по утрам, я чувствую себя более слабой, как будто за ночь я утратила силы.
Доктор Дейл бросил многозначительный взгляд на меня и доктора Хендерсона, а затем повернулся к лежавшей в постели девушке.
— Доктор Хендерсон рассказал мне о ранках на вашем горле, — сказал он. — Вы не будете возражать, если я их осмотрю?
Не дожидаясь разрешения, Дейл ловко откинул шелковое покрывало, обнажая белую шею Оливии Ралтон. С левой стороны на ней виднелись две крошечных красных ранки, примерно в двух дюймах друг от друга. Дейл осторожно прикоснулся к ним, и Оливия поморщилась.
— Когда появились эти следы? — спросил Дейл.
Оливия покачала головой.
— Я не знаю, доктор. Я даже не подозревала о них, пока их не заметил доктор Хендерсон. Должно быть, меня укусило какое-то насекомое.
— Скажите мне, — спросил доктор Дейл, — вы когда-нибудь чувствовали по ночам, как что-то приникает к вашему горлу, вцепляется в эти ранки?
Оливия Ралтон помедлила.
— Мне снилось что-то похожее.
— Что именно? — спросил Дейл.
— Всего лишь глупый сон, как и большинство снов. Кажется, я слышала, как на псарне воют собаки — они сейчас почему-то часто воют ночью. Возможно, я сквозь сон услышала собак, и мне приснились зубы, длинные, острые и белые. Мне чудилось, что эти зубы приближались ко мне… там были зубы и ярко-красный рот, из которого исходило горячее, горькое дыхание. Откуда-то смотрели и багровые глаза, похожие на глаза хищника. Я чувствовала боль в горле… боль острую и в то же время восхитительную.
— И этот сон повторялся? — спросил доктор Дейл.
— Да. Разве не глупо? Но почему-то после этого я чувствовала себя плохо. Когда у меня бывали такие кошмары, по утрам мне всегда становилось хуже.
Доктор Дейл спокойно поднялся — но я по опыту знал, что блеск в его карих глазах свидетельствовал о внутреннем волнении.
— Я думаю, на эту ночь мы можем избавить вас от кошмаров, — сказал он Оливии. — Вот этот сонный порошок их остановит.
Дейл положил порошок на туалетный столик рядом с графином для воды и стаканом. Он завершил свой визит несколькими ободряющими словами; Джеймс Ралтон, Хендерсон и я вышли вместе с Дейлом, а Вирджиния осталась с сестрой.
Мы вчетвером молча спустились вниз. Только в библиотеке, великолепном помещении с высокими книжными полками, массивным каменным камином и двойными готическими окнами, Джеймс Ралтон прервал молчание и тревожно обратился к доктору Дейлу.
— Итак, доктор, каково ваше заключение? Это…
— Да, это вампиризм, — сказал Дейл. — Без сомнения, жизнь и кровь вашей дочери, Ралтон, выпивает вампир. Я уверен, что ваша покойная жена умерла по той же причине.
— Аллена была убита вампиром! — воскликнул Джеймс Ралтон. — Боже правый, Дейл, что нам теперь делать? Как защитить Оливию от этого ужаса?
— Прежде всего мы должны узнать, кто из умерших вампиризирует ее, — сказал Дейл. — Узнав это, мы сможем действовать. Хотя вампиры по ночам свободно бродят и занимаются своим ужасным делом, от рассвета до заката все они беспомощно лежат в гробах. Обнаружив вампира, мы сможем выкопать гроб и покончить с беспокойным мертвецом единственным верным способом — то есть, получим возможность пронзить его сердце деревянным колом и отсечь голову от тела. Тогда вампир окончательно умрет и перестанет быть чудовищной нежитью, живой в смерти.
— Но мы не знаем, что за вампир напал на мою жену, а теперь на дочь! — сказал Ралтон. — Как же нам это выяснить?
— Ночью мы спрячемся в спальне Оливии и будем ждать появления вампира, — объяснил доктор Дейл. — Под воздействием моего сонного порошка Оливия будет крепко спать и ни о чем не узнает. Если вампир ночью снова посетит Оливию, мы будем там и, возможно, сможем одолеть его. Но даже если нам не удастся, мы установим личность вампира, а днем найдем тело и уничтожим это зло.
— Доктор Дейл, я с вами! Будем сторожить вместе! Я полагаюсь на ваши советы, ибо против этого ужасного зла я совершенно беспомощен, — сказал Джеймс Ралтон.
Его лицо было бледным, но решительным.
— Запишите и меня в часовые, — добавил Хендерсон. — Вероятно, к нам присоединится и пятый человек, молодой Эдвард Хармон.
— Жених Оливии? — спросил доктор Дейл. — Что ж, людей достаточно.
— Значит, вы останетесь на обед, — заключил Ралтон. — Ни Оливии, ни Вирджинии, ни слугам мы, понятно, не скажем ни слова.
Вечерний обед в большой и несколько мрачноватой столовой особняка Ралтона прошел не слишком весело. Все мы, за исключением Вирджинии,
