менее честолюбивы. Кеннеди и Хайд (Kennedy & Heide 1994) выдвинули тезис, что милитаристическое сословие и участие в какой-либо военной кампании больше всего порождает серийных убийц среди мужчин, или, по крайней мере, побуждает интерес у них к этому явлению. Но вместе с тем политические или религиозные мотивации с той же уверенностью могут охарактеризовать некоторых серийников, как, например анархиста Теодора Качинского (Кащински) (Ted Kaczyanski), более известного как Унабомбер, который объявил войну всему миру и мировому прогрессу. Политические мотивы довольно незначительны, и они еще недостаточно изучены с точки зрения серийных преступлений.
Однако и по сей день не существует социальных институтов поддержки, которые в состоянии хоть как-то снизить показатель серийных убийств в цивилизованных странах мира.
По Фергюсону (Ferguson et al., 2003) неорганизованный серийный убийца склонен страдать душевными расстройствами, и его потребность в убийстве можно рассмотреть как негативное влияние такого состояния, либо как следствие ощущения своего бессилия. Очень часто большую роль в определении неорганизованного серийного убийцы играют роль такие факторы, как тяжелая психологическая травма в детстве, психологические отклонения или сильнейший стресс.
Другой тип, организованные серийники, имеют «охотничий» поведенческий характер. Они часто находятся в прекрасной форме, вполне адекватны. Их можно назвать «охотниками за людьми» – они получают исключительное удовольствие, как на рыбалке, охотясь и убивая людей.
Скорее всего, серийные убийцы скрывают истинный мотив во время допросов, они делают все возможное, чтобы оставаться менее изученными. Обе вышеописанные типологии в определении мотива могут иметь различные вытекающие, когда период затишья в некоторых случаях не играет никакой роли. Например, женщина, убившая супруга, а после (возможно, несколько лет спустя) и детей, может иметь различные мотивы для каждого случая, и отсюда следует, что это скорее отдельные, нежели серийные убийства.
Типология Холмса. Визионеры, миссионеры и гедонисты
Ничто не имеет значения, кроме настроений.
Давайте рассмотрим типологии преступников основанные исключительно на мотивах. Из предыдущей части мы определили, что существует опасность ошибки в определении мотивации серийного убийцы, так как количество потенциальных мотивов довольно огромно: беспокойство, одержимость, принуждение, всевозможные расстройства, злоба, депрессия, месть, похоть, доминирование, контроль, религия и политика. Велика вероятность столкнуться со смешанными типами. Впрочем, криминология до конца пока не в силах разрешить проблему мотиваций. Невозможно определить, от чего больше страдал преступник: от депрессии или от беспокойства, или как тот или иной убийца переживает период после непосредственного совершения преступления.
Визионер – слышит голоса или переживает видения, которые твердят ему убить кого-то (сумасшествие), голоса могут принадлежать как Богу, так и дьяволу, подталкивающие на насилие.
Миссионер – выходит на охоту для уничтожения определенной группы людей, дабы очистить лицо планеты от грязи (проститутки, евреи и т. д.) При этом считает свою работу святой обязанностью.
Гедонист в комфортной среде – получает удовольствие от убийства, но иногда может нажиться на них. К данной категории чаще всего относятся женщины.
Гедонист (сексуальное вожделение) – для данного типа характерно испытание сексуального удовлетворения во время убийства. Секс в момент убийства или последующая некрофилия подкрепляют сексуальные фантазии серийника.
Гедонист (возбуждение) – испытывает экстаз и впадает в состояние аффекта в момент мучений или в предсмертной агонии жертвы.
Доминирование – получает удовольствие от унижений и манипуляцией жертвы (социопаты), испытывает возбуждение от бессилия, слабости последней и демонстрацией своей силы перед ее беспомощностью.
Изнутри сознания убийцы
Ставь себя на место охотника.
Именно это я должен делать. Точно как в фильме о жизни природы: лев на равнине Серенгети в Африке замечает огромное стадо антилоп на водопое. Но каким-то образом – мы прекрасно это видим по его глазам – он высматривает из тысяч одно-единственное животное. Лев воспитывает в себе чутье к слабости, уязвимости, необычности, отличающей какую-то антилопу от всего остального стада и делающей ее желанной добычей.
Так и с некоторыми людьми. Если бы я был одним из них, то целыми днями занимался бы охотой, высматривая потенциальную жертву. Скажем, забрел бы в торговые ряды, куда приходят за покупками тысячи людей. Там зашел бы в салон видеоигр, где развлекаются с полсотни детей. Я должен быть охотником. Я должен быть психологом, чтобы представить портрет своей будущей жертвы. Понять, какой ребенок из пятидесяти уязвим. Замечать, как он одет. Учиться расшифровывать бессловесные сигналы, которые он мне посылает. И все это за долю секунды. Я должен быть прекрасно натренирован. Как только я сделал свой выбор, нужно решить, каким образом вывести потихоньку ребенка из магазина – не вызвав подозрений и, не дай бог, шума, – ведь родители могут оказаться в двух секциях отсюда. Ошибки я позволить себе не могу. Азарт охоты подхлестывает этих людей. Если бы и критический момент
