Темный Клубок

что почти…»

Раздался стук в дверь.

— Войдите. — произнесла Омазет. Она ждала Арикен, но это оказался Нюлаши. Нож-сержант застыл на пороге. Никто из роты Адеолы не решался входить в ее покои, даже бойцы, которым она благоволила.

— Капитан, к вам посетитель, — произнес Нюлаши. — Один из спиралеголовых. Говорит, что порвал с культом. Говорит, вы его знаете.

— Бхарло, — догадалась Омазет, не отрывая глаз от мандалы.

Отделение Арикен захватило Тразго перед сумерками — бойцы окружили шиларца, когда тот ввалился в лазарет. Он посетил уже практически все места в форте, поэтому медике рещила, что настанет и ее черед. Косоглазый сержант оглядел солдат и тряхнул головой, будто разочарованный стволами, направленными на него.

— Вы собираетесь хладнокровно убить тронобоязненного человека? — спросил он.

— Вопросы здесь задаю я, — отрезала Арикен, глядя ему прямо в лицо.

— Это тебя череполикая сучка надоумила? — спросил Тразго, уставившись на эмблему ее роты.

— Ты подходил сегодня к моему отделению… и к другим тоже, по всему форту, — надавила медике. — Мы поспрашивали в округе.

— Просто совершал обход. Я же сержант, капрал.

— Нам ты сказал, что в увольнении, — произнесла Хайке, коренастая бритоголовая женщина. Бывшая бригадирша с мануфакторума была жестче всех остальных бойцов отделения, вместе взятых.

— Настоящий солдат никогда не бывает в увольнении, плавняк, — подначил Тразго.

— Ты что-то знаешь об убийствах, — произнесла Арикен.

— Неужели, девчонка?

— Ты сказал, что свершилось правосудие Императора, — прошипела Хайке, ткнув в него дробовиком. — Будто бы угрожал всем остальным!

Арикен почувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Ее друзья — ее бойцы — были в ужасе. Как и почти все в форте, но этих ребят совсем недавно забрили в солдаты. В любой момент кто-нибудь из них мог пристрелить засранца.

— Мы не хотим умирать, — уже мягче сказала медике. — Ты знаешь что-то, сержант. Мы просто хотим стать частью этого. — Она подошла ближе к шиларцу, безуспешно пытаясь поймать взгляд косящих глаз. Его шинель воняла так, что Арикен замутило. — Когда-то и мы поклялись в верности Развертыванию.

Похоже, она попала в цель. Правый глаз Тразго дернулся в сторону металлической спирали в руке девушки, хотя левый продолжил смотреть ей в лоб.

— Ты можешь спасти нас, сержант? — нетерпеливо спросила Арикен.

— Я могу показать вам чудо. — Тразго улыбнулся, обнажив желтые зубы.

Круговой магус безмолвно осматривал место резни. Таласка, что ждал возле оскверненного алтаря, вглядывался в лицо древнего жреца, улавливая аугментированным зрением все движения крошечных мышц. Он не видел в нем ни ужаса, ни отвращения. Возможно, неодобрение, но даже оно было легким, мимолетным. Полковник чувствовал, что лишь учиненный кавардак обеспокоил Вирунаса. Картина резни была противна врожденному стремлению магуса к порядку. Это была именно та бесчувственная, бездушная реакция, которой ждал Кангре, но, когда магус наконец заговорил, слова его оказались неожиданными.

— Наше время на исходе, Собиратель. Демон набирается сил.

— Круговой магус, вы считаете, что это вторжение демонической природы? — Таласка не смог скрыть удивления.

— Как и ты сам, — ответил Вирунас. — Мы оба достаточно долго противостояли скверне, чтобы изучить ее признаки. Поэтому я и пришел к тебе, Собиратель.

— Честно говоря, ваша просьба о встрече была неожиданной.

— Когда я услышал об этом непотребстве… — старик обвел рукой картину бойни, — то понял, что не могу больше ждать. — Он направился к полковнику вдоль прохода между скамей, касаясь подолом мантии потеков засохшей крови. — Спиральная Заря тоже страдает от подобных зверств. Враг осквернил много наших святилищ, убил немало жрецов. Меня печалит, что это зло постигло и вас. Мы так старались оградить вас от его жажды…

— Оградить нас? — спросил Кангре словно в дремоте, пытаясь разобраться в словах старейшины. Его мысли вдруг стали вялыми, их оплели тени.

— Собиратель, в этом мире есть и благость, и скверна. Кольцо Коронатуса суть божественное оружие: Шпили — его семиклинковый меч, святилища — его живое сердце. Мы же, что приглядываем за ним, связаны с Богом-Императором таинствами, пережившими уже много эпох.