по климату в Копенгагене в 2010 г. не удалась прежде всего потому, что ни пороговые страны, ни США не были готовы согласиться с предложенным лимитом на выбросы CO2, считая, что это ограничит их возможности роста, и не могли расстаться с представлением о том, что рост благосостояния напрямую зависит от повышения количества выбросов CO2. Сохранить климат удастся лишь в том случае, если мы разорвем этот порочный круг. Глобальное соглашение по устойчивому климату можно будет подписать только в случае, когда главные игроки на этом поле убедятся в том, что рост благосостояния возможен и при понижении уровня ресурсопотребления. Оттмар Эденхофер, главный экономист Потсдамского института по исследованию климата и один из ведущих специалистов Межправительственной группы экспертов по изменению климата (Intergovernmental Panel on Climate Change, IPCC), настаивает на том, что концепция зеленого роста не сможет заменить международный договор по климату, который налагал бы ограничения на выбросы парниковых газов. Но справедливо и обратное: не имея убедительных примеров в целесообразности экологически чистого роста, мы никогда не подпишем подобное соглашение. Как в мировой экономике, так и в климатической политике центры тяжести все заметнее перемещаются из старых промышленных стран в новые. В 2008 г. выбросы CO2 в Китае впервые превысили уровень выбросов в США, в 2011 г. соотношение было уже 1,5:1. При этом Китай лишь лидер индустриализации многих стран бывшего третьего мира, фундаментом которой остается ископаемое топливо. С учетом резкого повышения уровня выбросов парниковых газов в новых промышленных странах прежние расчеты о пороговом повышении температуры на 2 °C можно сдавать в макулатуру[42]. Если мы не хотим безучастно взирать на то, как погружаемся в хаос, нужно стремительно ускорить темпы внедрения экологических инноваций, заменив ископаемые источники энергии возобновляемыми, резко сократив выбросы CO2. Если Старая Европа все еще может служить эталоном (в этом вопросе), нам придется как можно нагляднее это продемонстрировать. Вместо того чтобы отгораживаться от мирового роста, Европе необходимо направить свои амбиции на то, чтобы встать во главе зеленого роста. Для этого у нас имеются все предпосылки: высокая экологическая сознательность, широкий спектр ноу-хау в науке и производстве, квалифицированные работники и обширный инструментарий для разработки экологически чистых технологий и продукции.
Рост и социальный прогресс
По всем традиционным параметрам — продолжительность жизни, детская смертность, образование, здравоохранение, права женщин, демократические свободы — экономический рост последних 200 лет идет рука об руку с прогрессом в социальной сфере. Пожалуй, самый надежный критерий тут средняя продолжительность жизни. Только с середины прошлого века она выросла с 45 до 67 лет для мужчин и с 48 до 72 лет для женщин. В 1950 г. достигнуть 70-летнего рубежа мог надеяться в лучшем случае 1 % населения Земли, сегодня эта цифра составляет 57 %. Хотя общественное богатство распределяется крайне неравномерно, положение рабочего класса значительно улучшилось. С точки зрения наемного рабочего начала индустриальной эпохи, большинство рабочих на Западе сегодня живут как в сказке. Это касается как частной жизни, так и социальных и политических прав: 5-дневная рабочая неделя, гарантированный отпуск, оплата больничных, широкий спектр медицинского обслуживания, школьное образование, возможность карьерного роста, избирательное право и возможность активно отстаивать свои интересы, не опасаясь при этом попасть за решетку. Достаточно заглянуть в любой исторический музей, чтобы удостовериться, какие сказочные перемены произошли в положении рабочего класса за последние 150 лет. Несмотря на всю жесткость, история индустриализации в Европе была историей прогресса цивилизации. И сегодня события повторяются в других частях света. Все это было бы немыслимо без роста производительности труда и постоянного внедрения технических новшеств, невероятно увеличивших объем общественного богатства. На этом фундаменте возникло социальное государство, институционализированный компромисс между классами. Содействовав повышению заработной платы, длительный экономический рост дал возможность отладить государственную политику перераспределения, установив тем самым относительное социальное равновесие. Это заложило прочную основу для сокращения рабочего времени и приобщения все более широких слоев населения к образованию и культуре.
Конец этой истории еще не написан. Для миллиардов людей она только начинается. Их надежды, стремление к лучшей жизни для себя и своих детей стимулируют глобальный экономический рост, который в свою очередь создает базу для увеличения инвестиций в образование, медицину, улучшенное водоснабжение, что повышает продолжительность жизни и ее уровень. В мире повсеместно существует взаимосвязь между повышением образовательного уровня женщин, материальным благосостоянием семей и уровнем рождаемости. Высокая рождаемость в небогатых развивающихся странах, как правило, сопровождается высокой детской смертностью.
В конце концов не государства решают, расти экономике или сокращаться. Это решают крестьяне, которые повышают урожаи; женщины, которые открывают маленькие мастерские; иммигранты, которые строят новую жизнь; владельцы магазинов, которые расширяют ассортимент; предприниматели, которые инвестируют средства в новые товары и виды услуг. Политика может содействовать экономической динамике или тормозить ее. Коррупция, правовой произвол, высокие государственные долги, резкое неравенство в распределении земли и капитала тормозят экономический рост. И наоборот, инвестиции в образование и здравоохранение, устойчивая энергетика, развитая транспортная инфраструктура ему содействуют. Но решающим фактором все равно остаются люди, прилагающие усилия для осуществления своей мечты. По крайней мере это характеризует общества с рыночной ориентацией, где
