«умной селекции» уже не имеют почти ничего общего с традиционными методами выведения новых сортов. Изменение генома методом воспроизведения и естественной мутации ускоряется и регулируется технологическими средствами. Результатом мутаций, вызванных радиоактивным облучением генома, стали многочисленные сорта. Этот метод был широко распространен в 1970-е гг. Сегодня генетические маркеры анализируют геном растений и вычисляют оптимальные варианты скрещивания. Также выводят новые сорта и изменяют генетические свойства, правда, с той разницей, что в ДНК новых организмов не вводят чужеродные гены. Чтобы желаемые свойства можно было привить растению путем скрещивания, они должны наличествовать в геноме другого организма[213].
Современное сельское хозяйство — гигантская, глобальная промышленная отрасль. Оборот производства только семенного материала в 2009 г. составил 36,5 млрд долларов, оборот производства средств защиты растений — 40,5 млрд, удобрений — 85 млрд. Во всех этих трех сегментах ведутся интенсивные исследования. Так, оба немецких гиганта в области защиты растений — Bayer и BASF — ежегодно инвестируют в научные исследования и опытно-конструкторские разработки по 1 млрд евро. В 2009 г. в мире на продукты питания было потрачено примерно 4000 млрд долларов. Спрос в ближайшие десятилетия будет стремительно расти. Поскольку сельскохозяйственные площади нельзя увеличить по желанию, приходится добиваться максимальной продуктивности каждого гектара земли и каждой скотины. По крайней мере до тех пор, пока производство растительных продуктов питания не превысит производство кормов. Современное, научное растение- и животноводство — лишь эвфемизм для широкого применения разнообразных биотехнологических методов. Стремительный прогресс в сфере расшифровки и рекомбинации геномов предлагает для этого все новые возможности.
Сначала харч?
Сначала харч, а нравственность — потом.
Как далеко зайдет интенсификация сельского хозяйства, не в последнюю очередь зависит от пищевых привычек растущего мирового населения. Чем выше потребление мяса, тем больше нагрузки на сельскохозяйственные земли. В настоящее время уже 50 % мировой растительной продукции используется для производства мясных и молочных продуктов. По всей видимости, эта цифра будет расти. По прогнозам ФАО 2009 г., спрос на продовольственные продукты животного происхождения к 2050 г. повысится на 70 %, т. е. более чем вдвое по сравнению с ростом населения. Причина ясна как день: с растущими доходами растет и потребление мяса, рыбы, молочных продуктов, по крайней мере до определенной степени насыщения. Поскольку в целом экологическое сознание растет вместе с уровнем благосостояния, чрезмерное потребление мяса в образованных классах высокоразвитых стран становится признаком дурного тона, во всяком случае в верхних его слоях. Если потребление мяса на душу населения в Германии с 1991 по 2008 г. понизилось с 97,4 до 88,5 кг в год, то в пороговых странах оно резко выросло. Китай, Индия, Бразилия здесь также лидируют. В 2005 г. в этих странах было произведено две трети всех мясных продуктов (за вычетом индустриальных стран). С 1980 по 2002 г. потребление мяса на душу населения в развивающихся странах удвоилось с 14 до 28 кг в год[214]. Соответственно, растет потребность в кормах. Увеличения объемов добиваются за счет сокращения производства основных продуктов питания, понижая тем самым калорийность питания беднейших слоев населения Земли.
Из-за того, что на корм скоту идут злаки, которые могли бы служить продуктами питания для людей, теряется объем калорийности, соответствующий потребности 3,5 млрд человек в год. В Германии для производства 1 ккал мяса требуется в среднем 7 растительных ккал (для говядины в зависимости от производственных условий — от 6 до 20, для птицы — 3–4). Иными словами, чтобы накрыть мясной стол, требуется возделать намного больше сельхозугодий, чем для того, чтобы накормить вегетарианцев. Вместе с производством мяса в сельском хозяйстве растут потребление воды и энергии, а также выбросы парниковых газов. Поскольку бо?льшая часть пастбищ загружена до предела, для выпаса скота вырубаются леса. Параллельно повышают продуктивность племенного скота: так как число сельскохозяйственных животных из-за ограниченных площадей нельзя увеличивать до бесконечности, каждое из них обязано давать как можно больше молока и мяса. Поэтому превращение живого существа в четвероногую биомашину есть лишь следствие требования все большей продуктивности.
Если в 1950-е гг. одна корова давала около 640 л молока в год, то к 2011 г. средний удой составлял уже 8173 л, а у чемпионок — до 10 000 л и больше. Это в среднем 30 л в день, что до крайности истощает организм животного. Пастбищный выгон сегодня исключение, подавляющее большинство более чем 4 млн молочных коров в Германии живут в стойлах для беспривязного содержания, не на траве — на бетоне. И их все время «улучшают» для максимальной продуктивности. Но за это нужно платить: у животных падает иммунитет, рождаемость, они раньше умирают. Из-за хронического воспаления вымени четверть коров преждевременно забивают. Среднестатистическая корова живет не больше 5 лет. Два года их растят, затем они приносят в среднем трех телят, после чего теряют все силы и отправляются на бойню. Современный коровник на 1000 животных — это более-менее автоматизированная фабрика. Доением занимаются роботы, наблюдают за коровами сенсоры и видеокамеры. В курятники сегодня набивают до 100 000 птиц, свиньи содержатся
