Пока Герда озвучивала тонкости одежды со всеми повреждениями, стало понятно, что труп принадлежит какому-то местному жителю. Во всяком случае, в его наряде не было ничего необычного.
—Ты в порядке?– уточнила Пелевец, закончив с описанием нижнего белья, которое тоже оказалось прострелено автоматными пулями.
—А?– опомнилась девушка.– Ну да, да...
—Труп мужчины правильного телосложения, удовлетворительного питания,– продолжила женщина, освободив верхнюю часть туловища душегуба от одежды.– Длина тела 185 сантиметров. Кожные покровы с дефектами, имеются очаговые термические поражения...
Если не видеть обезображенного лица и рогов, то складывалась вполне естественная картина. Ирина видела такие тела множество раз, особенно когда в морг привозили жертв прогулок по тундре или по горам. Скорее всего, подумала ассистентка, этот таинственный стрелок был из числа горе-охотников или рыбаков, за тем лишь исключением, что он расстреливал людей на главной набережной Юршорска.
Герда вновь попробовала снять странную «обувь» с трупа, разрезала штанину и обомлела. Нога оказалась покрыта густой шерстью, совсем как у животного. В волосах застряли мелкие водоросли, мох и глина. Голень плавно перерастала в рогообразное покрытие. Копыто выглядело вполне натуралистично, так что женщина ещё долго пыталась найти способ освободить от него стопу.
—Чертовщина какая-то,– пробормотала она, исследовав вторую конечность стрелка под щелчки фотоаппарата.– Неужели это его ноги?..
Пелевец взяла со столика скальпель и сделала аккуратный маленький надрез на икроножной мышце. Там проступила тёмная жидкость, которая вроде бы напоминала кровь, но была слишком вязкой и отдавала резким запахом.
—Возьмём образец для гистологического исследования,– сопроводила Герда свой жест, собрав несколько капель странной субстанции в пробирку.
Однако чуть выше колена, где волос было поменьше, чернел какой-то узор. Поначалу патологоанатому показалось, будто это глаз в окружении паутины. Но, приглядевшись, она поняла, что рисунок похож на череп с языком. Женщина показала татуировку помощнице, и та не помедлила запечатлеть её на фотокамеру.
—Что с ним вообще такое сделали?– недоумевала Ирина, продолжая судорожно снимать части тела на камеру.– Какие-то испытания?
—Не знаю,– мрачно заключила Пелевец, перейдя к голове, покрытой волдырями.– Я, как и ты, такое вижу впервые за свою практику... Вот, обрати внимание,– она указала пальцем на часть шеи, где прослеживалась граница между повреждённой и нормальной кожей.– Лицо однозначно подверглось термическому воздействию. Я возьму образцы, чтобы лаборатория определила, химия тут или физика.
—Пальцы тоже обожжены,– подметила ассистентка, поднеся фотоаппарат поближе к руке убитого.– Как он вообще оказался в речке-то?
—Ну ты такие вопросы мне задаёшь, будто это я его туда столкнула,– усмехнулась Герда и продолжила диктовать свой аудио-протокол вскрытия:– Волосы на голове чёрные, длиной в лобной области до трёх сантиметров. Кости свода черепа, лицевого скелета, хрящи носа и ушных раковин на ощупь целы... На границе лобной и теменной области черепа имеются два рога...– Женщина запнулась.– То есть два рогообразных продолговатых крепления... Чёрт те что получается ведь!
—Ну а как мы в акте напишем тогда?– недоумевала Ира.
—Не рогами же их называть,– растерялась женщина и дотронулась до демонических атрибутов указательным пальцем.
В следующую же секунду она вздрогнула, точно ударенная током, и отпрянула назад. Столик на колёсиках, который патологоанатом катала за собой, рухнул, а инструменты со звоном рассыпались по кафелю. Ирина поспешила к начальнице.
—Что с Вами???– волнительно вопрошала она, помогая Герде подняться, но та перестала шевелить руками и ногами.– Вы слышите меня?!
Через несколько минут острый запах нашатыря привёл женщину в сознание. Она судорожно выдохнула и испуганно уставилась на Иру, которая травила её жёлтой ваткой.
—Вызвать скориков?– предложила девушка.
—Н-нет,– мотнула головой Пелевец и подняла взгляд к смотровому столу, с которого торчал зелёный рог.
Патологоанатом осторожно поднялась, держась за помощницу, и следом стащила резиновые перчатки со своих рук.
—Осмотр закончен,– сказала она разбитым голосом, будто спросонья, и неуверенно двинулась в коридор.
—Но Г-герда Г-геннадьевна...– опешила Ирина и поспешила сделать ещё несколько снимков, пока начальница не видит.
Вечер наступил незаметно. За окном как-то посветлело и даже выглянули солнечные лучи. Для северного лета это было вполне обычно. Правда, в отличие от дневного солнцепёка, стало холодно и сыро. Так что Пелевец боролась с желанием заснуть. Не спасала даже чашка кофе, которую она заставляла себя выпить вот уже как полчаса. Глотки давались ей с большим трудом, словно горло обжигала ангина. А перед глазами застыла картина того видения, что посетило её в момент помутнения рассудка в секционном зале: огонь, крики и неимоверный жар.
Впрочем, от мыслей об этом отвлёк стук в дверь кабинета.
—Блин, дело забирают!– заныла Сапуренко с порога.– Оставляют только этих двоих, которых наш симпатяжка застрелил. Какая-то бабка семидесятилетняя и забулдыга без доков.
—Я их не смотрела даже,– призналась женщина, отложив чашку.– Сил что-то нет. Этот стрелец крайне подозрительный объект. Думаю, не зря
