Истина бытия есть сущность.
Бытие есть непосредственное. Так как знание хочет познать истину, познать, что такое бытие в себе и для себя, то оно не останавливается на непосредственном и его определениях, а пробирается сквозь него дальше, исходя из предположения, что за этим бытием есть еще нечто другое, чем само бытие, и что этот задний план составляет истину бытия. Это познание есть опосредствованное знание, ибо оно не находится непосредственно при и в сущности, а начинает с некоторого другого, с бытия, и должно пройти предварительный путь, путь выхождения за пределы бытия или, вернее, вхождения внутрь его. Только тогда, когда знание, выходя из непосредственного бытия, углубляется вовнутрь, оно через это опосредствование находит сущность. — Язык (немецкий.— Перев.) сохранил в глаголе «быть» (sein) сущность (das Wesen) в прошедшем времени (gewesen — был); ибо сущность есть прошедшее, но вневременно прошедшее бытие.
Когда мы представляем это шествие, как путь, который проходится знанием, то это начинание с бытия и дальнейшее движение, снимающее это последнее и приходящее к сущности как к некоторому опосредствованному, кажутся нам деятельностью познания, внешней бытию и не имеющей никакого касательства к его собственной природе.
Но это шествие есть движение самого бытия. В самом бытии обнаружилось, что оно благодаря своей природе углубляется вовнутрь и через это ухождение в себя становится сущностью.
Стало быть, если абсолютное было сначала определено как бытие, то теперь оно определено как сущность. Познание не может вообще остановиться на многообразном наличном бытии, но оно не может также остановиться и на бытии, на чистом бытии; здесь нам непосредственно напрашивается соображение, что это чистое бытие, отрицание всякого конечного, предполагает углубление вовнутрь и движение, очистившее непосредственное наличное бытие путем превращения его в чистое бытие. Бытие согласно этому определяется как сущность, как такое бытие, в котором подвергнуто отрицанию все определенное и конечное. Таким образом, оно есть не имеющее определений, простое единство, из которого внешним образом удалили определенное. Этому единству само определенное было чем-то внешним, и указанное определенное еще продолжает стоять наряду с единством также и после этого удаления; ибо оно было снято не в себе, а лишь относительно, лишь по отношению к этому единству. — Выше (73) уже было указано, что если определяют чистую сущность, как совокупность всех реальностей, то эти реальности равным образом покоряются природе определенности и абстрагирующей рефлексии и эта совокупность сводится к пустой простоте. Сущность, таким образом, есть лишь продукт, нечто сделанное. Внешнее отрицание, которое есть абстракция, лишь устраняет определенности бытия из того, что остается как сущность; оно (74) всегда как бы ставит их лишь в другое место, и как до, так и после этого устранения оставляет их как сущие. Но взятая таким образом сущность не есть ни в себе ни для себя самой; она есть через некоторое другое, через внешнюю, абстрагирующую рефлексию, и есть для некоторого другого, а именно, для абстракции и вообще для продолжающего противостоять ей сущего. Она поэтому в своем определении есть мертвенное внутри себя, пустое отсутствие определений.
Но сущность, каковой она стала здесь, есть то, что она есть, не через чуждую ей отрицательность, а через свое собственное, бесконечное движение
