Девиантность, преступность, социальный контроль в обществе постмодерна

суицидальном поведении), «аддиктоло-гии» (наука об аддикциях, пристрастиях, зависимостях – алкогольной, наркотической, табачной, игорной, компьютерной и др.), отчасти сексологии (наука о сексуальном поведении, включая «отклоняющееся» – перверсии), социологии творчества.

Оговорюсь – если в криминологии высказанная точка зрения достаточно распространена[324], то моя позиция в отношении суицидологии, «аддиктологии», сексологии и социологии творчества, несомненно, вызовет возражения.

Суицидологию принято считать междисциплинарной наукой, объединяющей социологический, психологический, медицинский подходы. Об «аддиктологии», насколько мне известно, никто еще не слышал. Употребление и злоупотребление алкоголем и наркотиками традиционно изучает наркология – медицинская наука (точнее, психиатрия, иногда допускающая в свои владения психологию). Социологии творчества, к сожалению, практически не существует (в отличие от бурно развивающейся психологии творчества). Ее предметом занимаются отчасти психология творчества, отчасти социология науки и социология искусства. Вместе с тем, мне кажется, что высказанные соображения имеют определенные основания и вызваны не желанием совершить «революцию», а несколько упорядочить систему общественных наук, включая социологию. И побудить в ходе дискуссии расширить и уточнить рамки девиантологии и ее «дочерних» дисциплин.

По мере развития девиантологии формируются частные девиантоло-гические науки (дисциплины): военная девиантология, теория социального контроля, подростковая девиантология (у нее двое родителей – девиантология и ювенология[325]) и др.

Все формы, виды девиантности суть социальные феномены. Они имеют общий генезис (социальные «причины»), взаимосвязаны между собой, нередко влияют друг на друга. Некоторое эмпирическое подтверждение этому мы усматривали в результатах наших исследований и при анализе работ других авторов. Социологический подход к суициду, пьянству и наркотизму, проституции мы находим в трудах Э. Дюрк-гейма, Г. Зиммеля, Р. Мертона, П. Сорокина, М. Гернета, да и К. Маркса с Ф. Энгельсом, на которых «не модно» ссылаться в современной России, но чьи научные достижения высоко оцениваются мировой наукой.

Да, при изучении индивидуального преступного, суицидального, аддиктивного, сексуального поведения роль психологии, наркологии, а нередко и биологии несомненна. Но изучение преступности, пьянства, наркотизма, проституции как социальных явлений, а также социальной реакции на них – предмет социологии и, прежде всего, социологии девиантности и социального контроля (девиантологии) и ее подотраслей – криминологии, суицидологии, аддиктологии, сексологии (точнее, той ее части, которая занимается сексуальными перверсиями). Обоснование социологии творчества как подотрасли девиантологии связано с признанием позитивных девиаций, наряду с негативными.

Девиантология несомненно связана как с «родительницей» – социологией, так и с «детьми» – криминологией, суицидологией, аддик-тологией и др., а также с различными отраслями социологических знаний – социологией семьи, социологией культуры, социологией науки, военной социологией и др. Кроме того, девиантология широко использует достижения психологии, демографии, статистики, применяет математические методы обработки результатов исследований. Зависимость социальных девиаций от экономических процессов (прежде всего, экономического неравенства) обусловливает взаимный интерес девиантологии и экономики. На многие проявления девиантности существенно влияют особенности той или иной культуры. Культуры – понимаемой в широком смысле, как способа человеческого существования, человеческой деятельности[326]. Культурология оказывается важным «соратником» девиантологии (отметим, что культура задает «формы» девиантных проявлений, а девиантное поведение служит «средством» изменения культуры). Не случайно активное развитие современной «кулыуральной криминологии»[327]. Неравномерность распространения различных форм девиантности в пространстве заставляет обратиться к географии (известно, например, такое направление в криминологии как география преступности).

Некоторые достижения

Что нового привнесла девиантология в наши знания о преступности и суициде, наркотизме и проституции, терроризме и… творчестве?

Многие трудности при изучении преступности и ее видов, нарко-тизма, пьянства, коррупции, проституции и других форм девиантности (тем более – социального творчества) возникали в результате попыток рассматривать их как относительно самостоятельные явления, со своими специфическими причинами, закономерностями, а, следовательно, и методами противодействия (или развития) со стороны общества и государства. Такой подход в значительной мере объясняется научной традицией и профессиональной специализацией (криминолог изучает преступность, нарколог наркотическую и алкогольную аддикцию, суицидолог – самоубийства, сексолог – сексуальные перверсии). Между тем, различные виды девиантности имеют общий генезис, взаимосвязаны между собой, проявляют общие закономерности, что не исключает и специфические «видовые» особенности. Девиантология и призвана «объединить» все знания, относящиеся к девиантным проявлениям, и двигаться дальше по пути выявления общих закономерностей, генезиса, эффективных методов социального контроля.

Так, многочисленными исследованиями установлена существенная зависимость насильственных преступлений, самоубийств, алкоголизации и наркотизации от социально-экономического неравенства. Об этом свидетельствуют, в частности, результаты исследований С. Г. Оль-кова и И. С. Скифского, показавшие тесную корреляционную зависимость тяжких насильственных преступлений и самоубийств от динамики таких показателей экономического неравенства, как децильный (фондовый) коэффициент и индекс Джини[328]. В России, по данным МВД РФ, доля лиц без постоянного источника дохода (своеобразный аналог «исключенных» – excluded) в общей массе преступников достигла к 2014