Где-то там, на окраине

Где-то там, на окраине Лирическая фантазия

Посвящается Кате Егорушкиной (Kitty), которой тоже знакомы виртуальные миры с благодарностью и с надеждой на скорую встречу…

«Мой дом — где-то там, на окраине…» — эти слова до сих пор звучат в моей опустевшей душе.

Они — как полустертое воспоминание о несбывшемся. Я вспоминаю уснувший Город, прозрачное серебро звезд над головой. Легкий ветерок робко перебирает незримые гитарные струны. Море уснуло, набережная безлюдна, и только торопливые волны с легким обиженным плеском разбиваются о гранитное основание парапета.

Иллюзорный, не существующий мир, который только кажется живым и реальным.

Ты стоишь рядом — я могу протянуть руку и коснуться твоего обнаженного плеча, ощутив доверчивое тепло твоей кожи и струящийся шелк мягких волос.

То же самое можешь сделать и ты — но то будет не настоящее прикосновение, а лишь похожая на реальность иллюзия, потому что мы оба виртуальные фантомы, миражи, упорядоченный набор электронных импульсов, порожденный компьютерной программой.

Как и сам Город…

Все знают, как красивы миражи в знойной пустыне — но они могут убить умирающего от жажды путника.

«Мой дом — где-то там, на окраине…» — эти короткие строки сводят меня с ума. Они — единственное, что осталось у меня от тебя, когда чарующий мираж рассеялся в пронзительно высоком и ясном небе, и я понял, что мне не суждено доползти до спасительного оазиса и приникнуть иссушенными зноем губами к сладкому источнику живительной влаги.

Я никак не могу вспомнить, какие слова звучали дальше в этом коротком стихотворении, которое ты читала мне, когда на Город опустилась звездная ночь, и мы неспешно гуляли по залитой рассеянным лунным светом набережной, вслушиваясь в сонные вздохи близкого моря. Всё куда-то ушло, исчезло в плотное пелене густого тумана, и не хочется верить, что мы уже больше никогда не встретимся.

Но ведь мы никогда и не встречались — за пределами виртуального мира!..

Просто я бродил по Городу и случайно — на свою радость и на свою беду нашел твой Дом. Случайно — потому что Город огромен, можно даже сказать бесконечен, в нем — миллиарды Домов, и легко затеряться в замысловатых лабиринтах этого густонаселенного — и в то же время необитаемого мира, который носит имя ГалНет.

Галактическая сеть…

Виртуальное отражение реального мира.

Мир, в котором можно забыть о проблемах и почувствовать себя свободным и счастливым.

Зачем, зачем я постучался в дверь розового дома с белыми колоннами, на треугольном фронтоне которого серебрилась, чуть мерцая, как ночное звездное небо, яркая надпись: «Добро пожаловать! Я всегда рада видеть тебя!»…

Я постучался, не раздумывая ни доли мгновенья, потому что сразу понял, что те слова были обращены именно ко мне.

Сиреневая дверь, пестро украшенная нарисованными цветами, которые тем не менее казались живыми, открылась, и тут же истончилась, растворяясь, и превратилась в мириады разноцветных бабочек. Мягко зашелестели перламутровые крылышки, сияя алмазными росинками в ярких лучах застывшего в зените солнца.

Я смело шагнул в радужный прямоугольник входа, и, сопровождаемый пестрым эскортом, прошел через длинные анфилады комнат, оформленных в древнем готическом стиле, и остановился у порога уютной гостиной, словно перенесенной сюда со старинных холстов, изображавших интерьеры дворянских усадеб. В центре комнаты стоял стол, накрытый белоснежной скатертью, по бокам располагались две шеренги стульев с выгнутыми спинками и резными ножками. В углу, у окна, расположилось черное фортепиано. Отполированный зеркальный паркет сверкал, ослепляя глаза ярким блеском.

А у распахнутого настежь окна, за которым виднелся яблоневый сад, стояла невысокая девушка, облаченная в серебристо-белые одеяния. Длинные темные волосы струились, обнимая узкие плечи, под тихим дыханием робкого ветерка, случайно залетевшего в дом из цветущего сада.

Девушка обернулась, и я увидел ее глаза. Глаза большие и выразительные.

Зрачки, подобно двум небесным звездочкам, слабо мерцали в наполненной глухим шелестом мягких крыльев перламутровых бабочек тишине гостиной. Так, наверное, доверчиво мерцает доброе пламя ночного костра, разожженного на лесной опушке, чтобы утомленный долгой дорогой путник не заблудился в пути…

То были глаза доброй волшебницы, глаза чаровницы. Я смотрел на тебя да, это была ты, — и мне казалось, что я погружаюсь в темные бездонные озера.

Я тонул, но не чувствовал страха, не боялся захлебнуться в этих чистых, божественных водах.

Я не помню, как решился заговорить с тобой.

«Ты красивая!» — сказал я.

Виртуальное общение накладывает свои правила — в Городе не принято обращаться на «Вы», это считается дурным тоном.

Ты приветливо улыбнулась мне — твоя улыбка была чистой и доброй, даже в гостиной стало светлее. А серебристый рой бабочек, танцевавший вокруг гроздей хрустальной люстры, вдруг стремительно вылетел в распахнутое окно, растворившись в сиреневом небе.

— Проходи, садись, — приветливо сказала мне ты, указывая на стол, посреди которого уже возвышался, радостно дыша горячим паром, самовар. Самый настоящий старинный самовар с отполированными до зеркального блеска медными боками, которые отражали моё недоуменное лицо.

Я сел напротив тебя, и мы пили чай с клубничным вареньем, разговаривали — и нам обоим казалось, что мы знакомы уже очень давно.

Всю жизнь…

— Ты откуда? — спросил я, когда биотаймер возвестил, что мне пора покидать Город.

— С Окраины, — мягко улыбнувшись, ответила ты.

Окраиной называлось Приграничье, спорные территории, предмет многовековых раздоров между Галактической Федерацией и Империей. Окраина была не очень удачным местом для жизни — там время от времени происходили пограничные конфликты с участием патрульных кораблей. Но до большой войны дело пока не доходило…

Я жил на Старой Земле. Колыбель человечества тоже была своего рода окраиной. Окраиной Федерации. Тихой, провинциальной планетой. Историческим заповедником, где в нетронутом виде сохранялись старинные города. На Земле запрещалось строить гигантские мегаполисы, которые опоясывали другие планеты, диктуя ускоренный ритм жизни.

Я не успел сказать тебе, что живу на Земле. Если бы ты узнала правду, наша первая встреча наверняка бы стала последней.

Мы бы не успели привыкнуть к друг другу, не успели бы почувствовать взаимную симпатии.

Не успели бы полюбить…

И не мучила бы сердце острая боль от неизбежной разлуки…

На следующий день я снова пришел к тебе — я хорошо запомнил дорогу к твоему Дому. Ты уже ждала меня, но не в гостиной, а на крытой веранде, опоясывавшей дом по периметру.

И до позднего вечера, до ярких звездных россыпей, мы гуляли по приморской набережной, и ты читала мне свои стихи, из которых в памяти осталась только одна строчка — «Мой дом — где-то там, на окраине…»

— Ты хочешь встретиться по-настоящему? — спросила ты, когда мы остановились у гранитной лестницы, которая вела к ажурному мосту, висевшему над Городом, касаясь металлическим фермами редких облаков.

В твоих больших карих глазах-озерах я увидел затаившееся ожидание.

— Конечно, — ответил я.

— Значит, встретимся, — радостно улыбнулась ты.

— Когда? — порывисто спросил я.

— Через неделю, — на этот раз улыбка была грустной.

— Почему? — ужаснулся я. Неделя — это очень большой срок. Порой недели длятся дольше, чем сама вечность…

— Мне надо слетать по делам на Сакраплу.

— Но ведь мы увидимся в Городе…

— Нет, — покачала головой ты. — На Сакрапле не поощряют странствия по Сети…

— Почему? — удивился я.

— Это у них надо спросить, — печально ответила ты.

— А Сакрапла — это далеко?

— Не очень, — ответила ты, задумчиво улыбаясь каким-то своим мыслям. Второй рукав Галактики.

Я кивнул. Это действительно было недалеко.

На полпути к Земле…

— До скорой встречи, — сказал я.

И мы оказались у порога твоего Дома — Город умеет угадывать наши желания.

Разноцветные бабочки, сверкая перламутровыми крылышками, радостно кружились в воздухе, приветствуя нас.

— До скорой встречи, — тихо ответила ты.

И перед тем, как покинуть Город, я услышал тревожное:

— Сакрапла — это не Ауэя… Мы встретимся…