что, как судачат люди, населяют эти леса, он бесшумно скользнул вперед и выглянул из-за дерева.
В футе от себя он увидел странную картину. К стволу другого дерева прижимался крупный волк – он был в безвыходном положении, и из ран на плече у него сочилась кровь; а перед ним готовилась к прыжку огромная пантера. Корорук задумался, почему они вступили в схватку – ведь нечасто владыки леса сталкиваются так между собой. Кроме того, воина озадачило рычание большой кошки. Хотя оно казалось диким и выражало жажду крови, в нем чувствовалась и странная нотка страха – и зверь, похоже, не решался совершить прыжок.
Почему Корорук избрал сторону волка, он и сам не мог объяснить. Без сомнения, в нем взыграло отчаянное кельтское благородство и восхищение бесстрашием зверя, сцепившегося с гораздо более сильным противником. Но как бы то ни было, Корорук в свойственной ему манере позабыл о луке и ступил на более рискованный путь, вытащив из ножен меч и выскочив перед пантерой. Но применить оружие случая не представилось: пантера, словно бы чем-то встревожившись, издала испуганный крик и исчезла среди деревьев так быстро, что Корорук даже усомнился, в самом ли деле ее видел. Тогда он повернулся к волку, размышляя, не прыгнет ли тот на него. Но волк лишь смотрел на воина, немного пригнувшись, затем медленно отступил от дерева и, не спуская с человека глаз, отошел на несколько ярдов в сторону, после чего повернулся и ринулся прочь странной неровной поступью. Пока бритт глядел, как зверь исчезает из виду, его охватило неясное чувство: в своей жизни он повидал множество волков – на одних охотился сам, другие охотились на него, но таких, как этот, ему еще не встречалось.
Помешкав, Корорук осторожно двинулся за ним, ступая по хорошо заметным в мягком суглинке отпечаткам. Он шел не спеша, сосредоточившись лишь на том, чтобы не потерять след. Преодолев небольшое расстояние, он вдруг остановился и почувствовал, как по спине побежали мурашки.
Корорук огляделся вокруг. Стояла тишина – лес не издавал ни звука. Воину захотелось обратиться в бегство, удалившись от этой тайны, насколько это было возможно, но кельтское любопытство не позволило поддаться такому желанию. Он двинулся по следу дальше, но вскоре тот пропал: отпечатки ног исчезли под крупным деревом. Корорук почувствовал, как на лбу у него выступил пот. Что же за место этот лес? Может быть, его обмануло и сбило с пути какое-нибудь нечеловеческое, сверхъестественное лесное чудище, желавшее заманить человека в западню? И Корорук отступил назад, подняв меч, но броситься наутек ему не позволяла храбрость, как бы он того ни жаждал. Так что воин вернулся к тому дереву, где впервые повстречал волка. Тропинка, по которой он следовал, уходила в другую сторону, и Корорук двинулся по ней чуть ли не бегом, дабы убраться поскорее от места, где волки ходят на двух ногах и растворяются в воздухе.
Тропинка теперь была еще неразличимее прежнего, то появляясь, то исчезая на дюжину футов. Однако для Корорука это даже оказалось благом, ибо позволило услышать голоса идущих по ней людей, прежде чем они заметили его. Он взобрался на высокое дерево, скрывавшее тропку под своей сенью, и прижался к широкому стволу, усевшись на раскидистую ветвь.
По дорожке приближались трое.
Один был крупным и крепким малым, много выше шести футов ростом, с длинной рыжей бородой и густой копной таких же волос. Глаза его, напротив, походили на черные бусинки. Одет он был в выделанную оленью кожу, а вооружен огромным мечом. Что до остальных двоих, то один, долговязый, выглядел злобного вида негодяем, а второй – мелким и сморщенным, и оба они неприятно щурили свои глазки-бусинки.
Корорук узнал их, припомнив вечно прерываемые ругательствами описания корнуолльцев, и, желая в своем возбуждении получше разглядеть самого злостного убийцу во всей Британии, соскользнул с ветви и приземлился прямо между идущими.
В одно мгновение он поднялся и выставил меч перед собой. Ждать милости ему было нечего – он знал, что рыжеволосым был сам Бурук Жестокий, бич Корнуолла.
Предводитель разбойников выкрикнул грязное ругательство и выхватил свой огромный меч. Проворно отскочив назад, он избежал яростного выпада бритта, и они схлестнулись в схватке. Бурук в открытую бросился на воина, стремясь пересилить его лишь за счет своего солидного веса, тогда как нескладный одноглазый грабитель скользнул вбок, чтобы зайти сзади. Третий из них, что был поменьше ростом, отступил в лес.
Искусство фехтования было неизвестно мечникам ранних эпох, поэтому их бой представлял собой череду ударов, в каждый из которых они вкладывали всю свою мощь. После того как противник несколько раз крепко приложил его по щиту, Корорук упал на землю, и одноглазый грабитель подскочил, чтобы его прикончить. Воин, не поднимаясь, крутанулся вбок и резанул бандита по ногам, а когда тот упал – нанес ему колющий удар, после чего вскочил на ноги как раз вовремя, чтобы увернуться от меча Бурука. А затем, выставив щит, чтобы остановить меч разбойника в полете, отразил удар и со всей силы махнул своим клинком, снося рыжую голову с плеч.
Повернувшись после этого, Корорук увидел, что сморщенный бандит бросился бежать в лес. Воин погнался за ним, но тот уже исчез среди деревьев. Осознав бесполезность дальнейшего преследования, Корорук развернулся и побежал по тропинке. Он не знал, были ли еще разбойники в той стороне, но ясно понимал, что если он хочет выбраться из этого леса, делать это нужно скорее. Он не сомневался, что сбежавший преступник приведет с собой остальных, и вскоре они будут рыскать по лесу в поисках убийцы их товарищей.
Пробежав некоторое расстояние и не обнаружив вражьих следов, Корорук остановился и взобрался почти на самую вершину высокого дерева, которое заметно выдавалось над прочими.
Со всех сторон будто колыхался целый океан листьев. На западе высились вершины, которых он сторонился; вдалеке на севере виднелись другие
