Лоет уже отвернулась и ушла вперед, зло чеканя шаг.
– Наконец-то мы одни, – с облегчением произнесла Лусита. – Мы говорить о стихах. Прочтите мне ваш любимый стих, Альен.
– Да-да, разумеется, – кивнул молодой человек, следя за спиной в бардовом жилете, скрывающейся за поворотом дорожки. – Конечно, стих.
– Альен! Вы бежать!
Он остановился, рассеянно глядя на девушку и понимая, что прибавил в шаге, спеша за другой девушкой, исчезнувшей из его поля зрения, и госпожа Нарсиа почти бежит за ним.
– Простите, – пробормотал Альен, освобождаясь от пальцев Луситы, сжимавших его руку. – Мне нужно узнать, что с моим воспитанником. Кажется, он нездоров.
Молодой человек вновь устремился вперед и успел заметить, как Тина скрывается за деревьями. Чертежи валялись на траве, брошенные ею. Сверху красовался след от башмака, припечатанного с явной злостью. Альен подобрал смятый рулон, и на губах его появилась улыбка.
– Дикарка ты моя, – прошептал он и поспешил за расстроенной девушкой.
Тину нырнула за густой кустарник и села на траву, уткнувшись лицом в колени. Обуревавшие ее чувства были для мадемуазель Лоет совершенно новы. Ей хотелось надавать по лицу Альену Литину, еще хотелось проредить локоны мамзель, но не имея возможности выплеснуть свою ярость, Тина страдала, не зная, как избавиться от кома в горле и желания что-нибудь, а лучше кому-нибудь сломать.
От этих мыслей девушка перешла к другим, ужаснувшись насколько она, должно быть, проигрывает на фоне белокурой Луситы. И хорошо, что она мальчик. Если бы ее наниматель знал, что она такая же девица, как и госпожа Нарсиа, то пришел бы от нее в ужас. Он такой правильный, такой воспитанный, такой аккуратный и безупречный, конечно, ему должны нравиться такие же, как он, а не бранящиеся девицы с повадками матроса, бросающиеся на людей с кулаками.
– Да какого дья… – начала Тина и осеклась, делая страшное открытие – Альен Литин ей нравился.
Нравился так, как еще не нравился ни один мужчина. Он нравился ей совсем по-особенному. И сознание, что она заведомо проигрывает какой-то Лусите приводило в бессильную ярость.
– Сопливые бредни, – сердито пробурчала Тина.
– У тебя насморк? – услышала она и подскочила на месте. Альен стоял напротив и пристально смотрел на нее. – У тебя красные глаза, ты хлюпаешь носом, ты явно нездоров. Должно быть, это лихорадка. Мы уходим.
– Я зд…
– Ты очень и очень болен, – прервал ее Литин, сокрушенно вздыхая и качая головой. – Мы же не хотим, чтобы чудесные обитатели этого дома заболели? Мы уходим, – уже твердо повторил он и в синих глазах заискрились смешинки. – Если у тебя будет еще более несчастный вид, ты будешь просто великолепен. Ну же, Сверчок, ты же умеешь лгать и притворяться.
Смысл его слов, наконец, дошел до изумленной Тины.
– Мне очень плохо, – прошептала она совершенно искренне, даже не притворяясь, и посмотрела на Альена.
– Мой бедный глупенький мальчик, – улыбнулся ей молодой человек. – Бегает быстро, а думает медленно.
Ответить девушке мужчина не дал. Он положил ей руку на плечо и уверенно повел обратно на дорожку, где уже ждала Лусита. Тина чуть не выругалась, заметив, что та не сводит взгляда с Литина.
– Альен…
– Простите, прелестнейшая, – остановил ее жестом молодой человек. – К сожалению, я вынужден покинуть вас, моему воспитаннику совсем нехорошо. Похоже, лихорадка. Вы не представляете, как мне жаль, что я не могу остаться. Извинитесь за меня перед вашим отцом. Я постараюсь найти возможность и посетить вас еще раз, если, конечно, здоровье Эмила позволит мне это сделать. Скажите, что чертежи я обязательно верну, как только ознакомлюсь с ними. Идем, Эмил, – строго велел Альен, так и не дав Лусите ответить.
К воротам они почти бежали, причем, спешил именно господин Литин, шипя на Тину:
– Шевелись, шевелись.
– За нами черти гонятся? – не удержалась мадемуазель Лоет.
– Почти, – кивнул молодой человек.
Недалеко от ворот они замедлили шаг, лицо Альена стало мрачноватым, и рука вновь легла на плечо «воспитанника», поддерживая его.
– Откройте ворота, – со вздохом произнес он, глядя на удивленного привратника. – Где у вас в городе хороший доктор?
– Господин Дарсито, на улице Медников живет, – растерянно ответил тот.
– Благодарю, – кивнул господин Литин и вывел Тину на улицу.
– Знаете, – задумчиво произнесла девушка, – я только что получил урок по мастерскому вранью.
– Ложь во благо не считается, – усмехнулся мужчина и увлек ее за собой, сбегая подальше от опасного особняка.
