— Да, мы несколько отвлеклись. Давай, майор, расширяй сводку.
После этого Эди подробно рассказал о встрече с Моисеенко… Закончил свой рассказ короткой фразой:
— Доклад закончен!
— Спасибо, майор, ты серьезно расширил сводку, — задумчиво произнес Иванков, уставившись рассеянным взглядом в лицо Эди. Затем, как-то оживившись, спросил: — Как ты думаешь, почему Моисеенко так легко отказался от идеи вызволения «Иуды» из тюрьмы?
— Я обратил внимание, что он отказался от продолжения разговора на эту тему после уточняющих вопросов о Справедливом.
— Совершенно верно. Поэтому, Алексей, надо понаблюдать за этим вором, чтобы не пропустить возможного контакта с ним людей Моисеенко, — в приказном тоне произнес зампред, обращаясь к Маликову. Тот в свою очередь молча кивнул Артему, который тут же сделал пометку в лежащем перед ним блокноте. — Хорошо, с этим вроде понятно, но надо разобраться, почему он толкает тебя, майор, к Шушкееву, этому недобитому агенту-нелегалу. Ты же наверняка не поверил его сказкам?
— На этот вопрос можно будет получить более полный ответ, исследовав его письма Шушкееву и «Иуде». В них явно будут тайнописные тексты, — ответил Эди, уловив боковым зрением одобрительный кивок Маликова.
— Никак не могу поверить в искренность этого матерого шпиона, когда он предлагает тебе установить связь с минскими контактами своего ценного агента, — с сомнением в голосе промолвил зампред. — Таких глупостей резидент, как правило, не допускает, если, конечно, не поверил человеку на все сто. Но что тобой сделано такого, чтобы он оказал подобное доверие? Привез пленку, думая, что это лекарство. Поддержал «Иуду» в камере. Свел с Леной, на которую Моисеенко делает ставку в дальнейшей работе с ее отцом. Помог проверить подозрительную квартиру и наконец, оказался чистым под спецмероприятием, — рассуждал вслух зампред. А потом неожиданно, окинув сидящих за столом коллег вопросительным взглядом, предложил: — Может, кто из вас приведет другие аргументы? — и умолк в ожидании реакции на свои слова.
— Я тоже считаю, что Моисеенко затеял какую-то игру. И это показное доверие является не чем иным, как стремлением склонить, как ему кажется, неискушенного чеченского парня, пострадавшего в прошлом от действий властей, к совершению противоправных действий. Возможно, и к сотрудничеству… — высказал свою точку зрения Маликов, наблюдая за тем, как зампред увлеченно размешивает серебряной ложечкой сахар в кофе.
— Логично, а что по этому поводу думает полковник Ковалев? — заметил зампред, подняв на него внимательный взгляд.
— Товарищ заместитель председателя, мне добавить нечего, поскольку вами и начальником главка все разложено по полочкам. Поэтому буду работать с учетом ваших установок, — отчеканил Артем, преданно глядя ему в лицо.
Молодец Артем, надо же, так умеючи лизнул, отчего оба начальника, должно быть, получили удовольствие, да и сам внакладе не остался: они с пониманием отнеслись к его короткой речи… Не контрразведчик, а изощренный дипломат… Мне до такого уровня даже при очень большом старании не дорасти, — пронеслось в голове Эди в короткое мгновение. Может быть, и другие шальные мысли посетили бы его отяжелевшую за последние дни голову, но этому помешал Иванков, который с ехидцей в голосе спросил:
— Майор, а чего ты молчишь, или мы действительно обо всем перетолковали и тебе не о чем сказать?
Эди, решивший было действительно промолчать, понял, что из этой затеи ничего не получится и начал сухо излагать свое видение ситуации:
— Товарищ генерал, по-моему, не так и важно в данном случае, искренен или неискренен Моисеенко. Главное, как вы сказали, наживку он проглотил, все остальное…
— Интересно… — прервал его зампред, осторожно, чтобы не обжечься, отпив кофе и со стуком поставив чашку на блюдце, — интересно, давай аргументируй.
И Эди продолжил:
— Все остальное им делается, чтобы не лишиться возможности и далее добывать ценную информацию о противоракетной обороне страны.
— Логично рассуждаешь, — заметил генерал и, хитровато улыбнувшись, спросил: — Ну а что скажешь о его планах по тебе?
— Очевидно то, что Моисеенко, удостоверившись через спецмероприятие в моей непринадлежности к КГБ, надумал задействовать меня в облегчении участи «Иуды». А что касается подключения к этому его связей в Минске, можно будет поразмышлять еще после того, как получу от Марка данные на эти связи.
— Вы допускаете, что ими могут быть неизвестные нам люди?
— Скорее всего, дополнительно к Шушкееву и Глущенкову он может назвать Золтикова, Андрея и хозяина квартиры, где до ареста жил «Иуда».
— Но можно, воспользовавшись предложением Моисеенко, спросить о его связях у самого «Иуды» и тем самым расширить этот круг, — заметил Маликов. — Хотя он и так вроде всех назвал.
— Вот именно, — воскликнул зампред. — Давайте лучше ограничимся теми, кого даст Моисеенко, чтобы не расширять круг людей, которые будут заниматься спасением шпиона из тюрьмы. Вы это поняли, товарищи?
— Да, поняли. Эти лица и так находятся в разработке как связи шпиона, при необходимости к ним можно будет присмотреться и в этом плане, — за всех ответил Маликов.
— Прекрасно, — отметил зампред, а потом неожиданно спросил: — Когда думаете вербовать дочь «Иуды»?
