— А при чем здесь чекисты? — удивился Эди.
— Валюта и всякое тому подобное — их статьи, — коротко обронил Бизенко, нервно поведя плечами.
— Выходит, этого, кого вы ранили, стерегут чекисты? — холодно спросил Эди.
— Скорее всего, да, но для вашего человека это ничего не меняет. Он всегда может объяснить, что к чему, к тому же степень моей благодарности вам значительно возрастает. Вы же понимаете, о чем я говорю, — просительно промолвил Бизенко, а потом, справившись с волнением, скорее всего, чтобы поменять тему, спросил: — А вас еще не вызывали?
— Пока нет, видимо, забыли о моем существовании, — сыронизировал Эди.
— Это хорошо. Имейте в виду, что после того, как Юра пойдет в больницу за ним может увязаться хвост, ну, люди из КГБ, — уточнил Бизенко, обратив внимание на то, как Эди вопросительно глянул на него после слова «хвост». — Так вот, если он его обнаружит, пусть не пытается убежать или скрыться. Если чекисты начнут спрашивать, пусть говорит правду. Таким же образом нужно поступить и вам, если кто-нибудь станет спрашивать по существу этого поручения. Что касается звонка дочери, то пусть он сделает его где-то в районе девяти вечера в любой из ближайших дней с какой-нибудь телефонной станции. С домашнего пусть не звонит, не надо. Говорить о звонке, кто бы ни спрашивал, тоже не надо. Это чтобы потом какой-нибудь типчик не пытался «муде к бороде пришить».
— Стоп, стоп — это мне напоминает какой-то детектив, — резко произнес Эди, недоуменно глянув на съежившегося собеседника.
— Эди, прошу не удивляться этим уточнениям, вы же на себе почувствовали, как менты, а между ними и чекистами нет никакой разницы, на пустом месте могут создать проблемы. Вот я и хочу обезопасить свою дочь от проблем. И вообще, прошу вас ни о чем сейчас меня более не спрашивать. Будьте уверены, позже я вам сам обо всем расскажу. Только попросите Юру, чтобы он в точности выполнил мои просьбы. Верьте мне, и вы не пожалеете, я умею быть благодарным.
— Хорошо, не буду спрашивать, хотя вы меня заинтриговали своими инструкциями, — холодно заметил Эди и лег.
— Спасибо за понимание. С вашего разрешения я прилягу, иначе голова вот-вот треснет, — произнес Бизенко, стягивая с ног кроссовки.
Эди в ответ сохранил молчание, наблюдая за тем, как Бизенко, изредка бросая на него пристальные взгляды, по всему пытаясь тем самым определить, как воспринята его очередная просьба, пристраивал в изголовье подушку.
В этот момент, как всегда неожиданно, открылась форточка. Оглядев в нее камеру, зычный голос надзирателя скомандовал «на выход» по очереди сначала Виктору, а затем и Эди. Услышав фамилию Атбиев, Бизенко резко присел и одарил его таким взглядом, который лучше слов объяснил ему, что его сосед молит о помощи.
— Хорошо, я постараюсь все сделать, как вы просите, — произнес Эди, вставая.
— Спасибо, вы не пожалеете об этом, — с благодарностью в голосе промолвил Бизенко, положив при этом правую руку на грудь, и тут же лег, уткнувшись лицом в подушку.
«Страдает шпион, но, как говорится, сам постарался. Теперь остается в сжатые сроки ошпарить доказательствами другого порядка и заставить поработать на Родину, только хватит ли этих доказательств, чтобы склонить его к такой работе», — думал Эди, шагая к выходу.
Глава XII
В кабинете следователя его ждали Артем и Николай, которые, дождавшись, когда Эди присядет за стол, начали рассказывать о том, как вел себя Бизенко на послеобеденном допросе.
— Ты о главном сначала скажи, он же еще не знает, — взмолился Николай, перебив говорящего Артема.
— Хотел оставить на закуску, но разве ты умолчишь, — отшутился Артем, недовольно глянув на коллегу. — Одним словом, Эди, ты оказался и в этот раз прав: у Бизенко нашли ампулу с ядом. Хранил ее гад в боковом канте сумки. В вещах и одежде ничего не обнаружено.
— Надо полагать, содержимое ампулы уже исследуется? — спросил Эди.
— Пока нет, не решились здесь вскрывать, отправили спецрейсом в Москву. Пусть лубянковские спецы разбираются. Кстати, — улыбнулся Артем, — они на днях нелегально проникли на квартиру Бизенко.
— И нашли ампулу? — не выдержал Эди.
— Ампулы нет, а вот следы того самого яда, которым была отравлена его жена, обнаружили, проведя анализ забора пыли с люстр и воздуха из спальни, в которой она умерла. По всему, Бизенко вскрывал там ампулу и манипулировал с нею, чтобы подготовить смертельное питье жене.
— Почему тогда от него этот гад сам не траванулся? — недоуменно промолвил Николай, прервав Артема.
— Он просто знал, как от него уберечься. Но я не о том. Меня волнует вопрос, как столько времени могли сохраняться следы яда, не разлагаясь и не испаряясь, ведь их изготовители из спецслужб пытаются синтезировать его соединения с максимально укороченными сроками последействия, — заметил
