Один из лучших рассказов Бременера называется «Первая ступень» (1957). Позднее он получил другое название – «Чур, не игра!». В этом рассказе поднимаются те же вопросы, что и в ставшей знаменитой повести: разница между общепринятым, чисто поверхностным кодексом поведения и истинным гуманизмом. Маленький Юрик – радость и гордость матери. Он послушный мальчик, уважает старших. Он знает, что можно и что нельзя, и любит «воспитывать» одноклассников. И все же Юрик предстает в рассказе Бременера весьма неприятным человеком: на словах и в делах он ведет себя правильно, но его бесчувственность, помимо его воли, глубоко обижает друзей. У Бременера немало героев, подобных Юрику.
Рассказ «Тебе посвящается» (1962) позволяет заглянуть в последние годы сталинской эпохи. Поэтический конкурс провоцирует в школе дискуссию: должны ли все стихи быть оптимистическими и прославлять родину или же поэзия может выражать грусть подростка и муки любви?
Произведения более спокойные, безо всякого внешнего драматизма, принадлежат перу другой группы авторов. Работы Анатолия Алексина, Юрия Яковлева, Радия Погодина и Владимира Железникова – это скорее примеры психологического реализма. Не пытаясь проследить весь процесс развития личности подростка, они сосредотачивались на каком-то конкретном, но очень важном эпизоде. Эти писатели предпочитали рассказы, пренебрегая более крупными формами. Детям в их произведениях 10 – 13 лет, но их волнуют важные этические вопросы, особенно в сфере взаимоотношений с миром взрослых. Эти авторы писали одновременно и для взрослых, и возможно, что для читателей того же возраста, что и их герои, психологизм их произведений иногда слишком тонок, а сюжету недостает драматизма.
Для ранней прозы Анатолия Алексина характерен юмор. В первых своих книгах он обсуждает серьезные вопросы именно через призму игры и фантазии детей. После нескольких неизбежных уступок сталинской поэтике Алексин опубликовал обратившее на себя внимание произведение – повесть «Саша и Шура» (1956). Мальчик из Москвы проводит летние каникулы с дядей и его семьей в маленьком городке. Его мучает постыдная тайна: он провалился на экзамене по родной речи и должен летом делать упражнения по русскому языку. Как Хлестаков в гоголевском «Ревизоре» или как школьник в повести Льва Кассиля «Черемыш – брат героя», герой Алексина запутался во лжи. Его принимают за однофамильца, который опубликовал стихотворение в «Пионерской правде», и его родные уже считают, что их молодой родственник является примерным учеником. Это ему льстит, и мальчик не может устоять перед искушением. В результате он попадает в разные смешные ситуации, и ему все время приходится выкручиваться, чтобы избежать неминуемого разоблачения. Однако в результате всех этих событий городской мальчик преображается: он подтягивается по русскому языку и учится отвечать за свои действия. Для Шуры также важно, что ему удается помочь дяде-врачу в его работе.
В трилогии «Необычайные приключения Севы Котлова» (1958 – 1963) другой тринадцатилетний мальчишка тоже попадает в безвыходные ситуации. Сева – находчивый озорник, но его любовь к тайнам и фантазиям создает проблемы. Тяжело достается понимание – взросление приносит не только больше прав, но и больше обязанностей. Во второй части трилогии Сева и его друг, забыв прежние проделки, учатся проводить время с пользой. Оказывается, гораздо интереснее помогать пенсионерам, чем подкладывать ежиков девочкам в карманы.
В последней части трилогии Алексин внес свой вклад в широко распространенную романтизацию Сибири. Сева и его семья переезжают за Полярный круг. В письмах к московским друзьям мальчик позволяет воображению развернуться вовсю: он рассказывает товарищам о жизни на Севере и собственном участии в серьезной работе. Он не собирался врать, но мечты и мастерски выходящие из-под пера письма в стиле советских репортажей уносят его слишком далеко. Чтобы как-то исправить ситуацию, приходится вправду заняться делом, воплощая в жизнь известный советский лозунг о превращении сказки в быль.
Веселое и серьезное сосуществуют в повести «Говорит седьмой этаж» (1959). Дети устраивают радиостанцию с громкоговорителем во дворе большого дома. Они увлекаются техникой, но игра становится серьезной, когда ребята начинают использовать это оборудование для того, чтобы поучать живущих в доме взрослых. Они борются против мещанских взглядов и эгоизма и призывают пенсионеров не сидеть без дела, а участвовать в совместных делах. Главная, открыто выраженная мысль книги не может не удивлять: все отрицательные явления, вроде сплетен, распрей, лени и грубости – только пережитки старого, того, что было до 1917 года. Общество теперь совершенно меняется, начиная с самой малой его ячейки, семьи. Роль детей в этом – быть совестью коллектива. В повести «Говорит седьмой этаж» чувствуется дух хрущевской оттепели, которая не только разоблачила ужасы сталинизма, но и означала возвращение к утопическому мышлению и забытым лозунгам Октябрьской революции.
В повести «Коля пишет Оле, Оля пишет Коле» (1965) Алексин взялся за более сложную художественную задачу. Два очень разных характера сошлись вместе, когда в пионерском лагере предложили, чтобы Оля, которая уезжает на Север с родителями, поддерживала связь со старыми школьными друзьями через Колю. Оля – общительная и всеми любимая девочка, Коля – замкнутый одиночка, с которым никто не дружит. Портрет Оли в книге идеализирован и, следовательно, обезличен, но Коля описан тонко и убедительно. Корень его проблем – в домашней ситуации. Мальчику трудно в новой семье отца, где он постоянно оказывается в тени по сравнению с музыкально одаренной сводной сестрой.
Оля становится для Коли учительницей жизни, помогая ему своими письмами разбить стену изоляции. Она заставляет мальчика взглянуть в лицо существующим проблемам. Как и в более ранних произведениях, помощь приходит в забавной и необычной форме. Глубокая дружба завязывается между противоположностями, Олей и Колей. Колино перерождение прекрасно отражено в письмах, но выбор Алексиным эпистолярного жанра одновременно привел к слабостям, которых трудно было избежать. В повести чувствуется некоторая инертность, несбалансированность между авторами писем, местами некая искусственность, особенно в многочисленных диалогах.
Повесть «В стране вечных каникул» (1966) обозначила неожиданный, но удачный экскурс в новый для Алексина жанр – сказку. Эта книга посвящена
