— Замечательно, — отозвался Ройсс и поправил свой костюм. Нельзя было предстать перед лицом жертвы в неподобающем виде.
Семнадцатилетний парень-сиделка не пытался бежать. После того как все произошло, и соседи вызвали наряд полиции, он забаррикадировался в гостиной вместе с трупом своего бывшего хозяина, и принялся ждать. Своей участи, которая была неминуема.
Полицейский фургон остановился напротив большого частного дома. В таких обычно живут богатые семьи с избалованными детьми и кучей сиделок, и чуть ли не в каждом из них спрятаны скелеты в шкафу. Либо дети унижают своих родителей, либо родители вступают в извращенные половые связи с сиделками, либо еще что похуже.
В данном случае, настолько было известно Лидо, причиной убийства стало сексуальное домогательство. В некоторой степени это было грустно, точнее, Лидо описывал это для себя, как “ситуация, в которую он крайне не хотел бы попасть”, но сиделки были товаром, и то, что происходило после их покупки, никого не волновало. Торговец свиньями не спрашивает у покупателей, в каком виде они едят их; его дело сбыть товар, а дальше будь, что будет.
Ройсс обошел дом, попутно заглядывая в окна; аниматусы как тень следовали за ним, ожидая указаний. В одной из комнат, вероятно спальне, сквозь небольшую прореху в шторах было видно, как тощий подросток сидит на полу, а возле него, истекая кровью, лежит большое тучное тело.
— Он здесь! — радостно сказал Лидо. — Что ж, раз дверь ты не открываешь…
Один из аниматусов шагнул к окну, но вместо того, чтобы варварски выбить его, аккуратно обвел своим когтем по контуру. В следующую секунду оно со звоном рухнуло, не оставив на раме ни одного острого осколка.
Аниматус протянул руку к Лидо, чтобы помочь ему пролезть в оконный проем, но тот грубо оттолкнул его:
— Отвали! Я что, сам не справлюсь? — и он кряхтя принялся взбираться на подоконник.
Аниматусы переглянулись, а затем по одному просочились в дом, сложившись, словно стремянка.
Раздался крик. Дикий, наполненный ужасом. Это кричал подросток, и не потому что аниматусы вспороли ему глотку, нет, ему достаточно было лишь взгляда на этих монстров, чтобы вмиг лишиться самообладания.
— Энзо Лерой, я полагаю? — поинтересовался Лидо, спрыгивая с подоконника. Ему нравилось все знать, быть на несколько шагов впереди: это подавляло преступников, сгибало их волю. Подросток кивнул, хотя, что ему еще оставалось делать?
— Мое имя служитель Ройсс, — гордо представился интуит. — Будем знакомы.
Энзо покосился на аниматуса, что стоял ближе всех к нему, и это не понравилось Ройссу. Мальчишка боялся не его, а этих безликих тварей. Что ж, это было поправимо.
— Убийство в состоянии аффекта, — сказал Лидо. — Или же заранее спланированное?
— Он бил меня, — Энзо не врал: на его теле были следы побоев. — С этим я еще мог смириться, ведь я же сиделка.
— Верно, — хмыкнул Ройсс.
— Но сегодня он позвал меня сюда и сказал что будет… что будет, — мальчик никак не мог сказать о том, что собирался сделать с ним хозяин.
— Пойми, друг, мне очень жаль, — Лидо присел рядом с ним. — Но как ты уже сказал, ты всего лишь сиделка. Ты не имеешь право сказать “нет”.
— Меня отдадут под суд? — спросил Энзо, и Лидо насторожился: слишком бойким он был для обычной напичканной наркотиками живой куклы.
— Нет, — ответил служитель Ройсс, поднимаясь с пола. — Протекторий постановил казнить преступников без суда и следствия. Иначе зачем тогда я взял с собой этих уродцев?
— Не знаю, — ответил Лерой, — Чтобы не бояться меня?
В первую секунду Лидо показалось, что он ослышался. Как этот наглец, это ничтожество смеет говорить с ним таким тоном?
— Твой “папаша” совсем не учил тебя хорошим манерам? — ледяным тоном спросил Ройсс, а затем замахнувшись, ударил парня по щеке. Удар вышел слабым, отчего Лидо рассвирепел еще больше.
— Эй вы! Что стоите? А ну живо проучите его! — крикнул он аниматусам, неподвижно стоявшим рядом. Своей худобой и нескладностью они напомнали богомолов, оснащенных длинными когтями, царапающими пол.
“Нам исполнить приговор, сэр?” — братья общались при помощи системы “Око”.
