– А, ну да, попутал. Не суть. Главное – общественные насекомые, псевдоразумные, живут по прописанной программе с её глюками, багами и прочими ошибками. А если обстоятельства выпадают из программы, они подвисают и погибают. Так и большая часть людей. А судьба – программа для них. Жизнь большинства людей не отличается по сложности от жизни тех же ос, хотя эти полосатые мухи – неразумны.
– А разумные люди? Для них нет судьбы? – спросил батюшка. И зря я не учёл лукавых искорок в лазури его глаз.
– Если человек разумен до осознания ответственности и последствий своих поступков – он сам себе определяет судьбу. Ноу фатум!
– А ты не думал, что для одних – простая судьба, для других – посложнее. Кому-то тетрис всю жизнь, а кто-то «Цивилизацию» юзает?
Сказать, что я выпал в осадок – ничего не сказать. Я просто оху… в шок попал, в общем.
– В общем, – продолжил мой собеседник, – ты и прав, и не прав разом. Действительно, для всех прописана разная судьба. Но, для всех. И есть защитный механизм, защищающий сущее в этом мире. Должен понимать, что без защиты «от дурака» ни одна система долго не просуществует. Так, кстати, и было. И не раз. Всё приходилось начинать заново. И с каждым разом демпферы всё мощнее. Их, кстати, можно преодолеть. Причём разными способами.
– А как же без этого – исключения, подтверждающее правило. Как в «Матрице», Избранные и Пифия?
– И снова ты прав. Ведь все люди созданы, ты должен помнить, «по образу и подобию». Это значит, что каждый желающий может стать богом. Или подобным богу.
– Прометей?
– Прометей был богом. А вот его избавитель от кары богов – Геракл – был человеком, а стал богом.
– Демпферы не сработали?
– Срабатывали. И не раз, поверь. Ему доставалось! Никто же не обещал, что путь в боги – лёгок.
– И одолеют его только достойные?
– Или хитрые. Читеры были, есть и будут. Но система совершенствуется с каждым разом. Читерство, как надеюсь понятно, – наказуемо. Но мы отвлеклись. Так о чём мы?
– Судьба. Для дерзких – её нет?
– Есть. Для всех есть. Даже у самих богов есть судьба. Наверное. Но если тебе в рамках твоей судьбы стало тесно, ты можешь доказать, что достоин большего, и преодолеть сопротивление демпфера, и тебе будет прописана новая судьба – более сложная, но и с большей степенью свободы, а главное – более интересная.
– И зачем такие сложности?
– А ты вспомни – кем были созданы люди?
– По образу и подобию.
– Вот-вот. Душа нам даётся не для того, чтобы её погасить в зверином образе. А чтобы она обогатилась и обогатила того, кто её дал.
– А кто её дал? – спросил я, но получил такой взгляд, будто вдруг превратился в осла. А не задавай очевидных вопросов! Всё верно.
– Ладно, вернёмся к нашему барану, а конкретно – ко мне. Я-то тут при чём?
– Ну, ты же осмелился отринуть судьбу. Отринуть смерть. И тебе был дан шанс. Это и есть твоя новая судьба. Но ты её не принял. Всё время пытаешься её переписать. За что и получаешь.
– Не лезь туда, куда собака не совала…
– Элементарная техника безопасности. Сунул палец в розетку – получил удар током.
– Сунул провод – получил свет. Спасибо тебе, отче. Но ты так и не ответил, почему погибли мои родные.
– Когда ты погиб под вагоном – жене твоей было не до развлечений, она ни на минуту не оставалась одна и операция людоедов пошла по запасному варианту, погибла другая девушка. Ты выбрал другую судьбу, но не дорос до неё, всё завалил. Море крови. Ты попытался ещё и ещё. Последний раз почти получилось. Судьба. Ты не захотел успокоиться – погибло много народа.
Я усмехнулся:
– Это можно исправить. Прямо сейчас.
– Поздно. Твой «крипт» переписан. Жить вчерашним днём – нарваться на демпфер.
– И что же мне делать? – в отчаянии закричал я.
– Мы почти пришли.
С вершины пригорка открылся вид на небольшую церквушку. Маленькую, но всю такую чистенькую, яркую, как игрушечную. Каменные стены были оштукатурены и побелены, окна забраны цветной мозаикой, купол луковкой – золочён. Ворота храма были открыты. Для меня, что ли?
Мы зашли в храм. И пока я хлопал глазами, разглядывая фрески, батюшка переоделся в ритуальную спецовку. Потом он проводил со мной разные причитающиеся обряды. Я хоть и верующий, но в ритуалах – не силён.
И когда всё закончилось, он обнял меня, как родного, благословил меня и сказал:
