– Как нет, есть. Галкин в это время головой о Царь-колокол бьётся, звонит кому-то. А Шойгу в это время палит из Царь-пушки по воробьям. А Путин увидел нас с тобой и говорит: «А это наш народ – Вася, а с ним его народная половина – Зина. Прошу, – говорит, – всех к столу». И пошёл с Пугачёвой под ручку, а мы за ним.
– А она, Пугачёва, в чём?
– Откуда я знаю? Она же рядом с тобой шла, вот и смотрела бы, в чём она.
– Куда смотрела, сон-то твой, а не мой.
– А стояла-то рядом с ней ты. Она тебе ещё говорит: «Как вы, Зина, сегодня хорошо выглядите».
– А я чего?
– А ты ей: «Это я ещё сегодня бигуди не успела снять».
– Это что ж я, в бигудях, что ли, была?
– Да в том-то и дело, что нет, а сказала.
– Да что ты, придурок, мелешь, какие бигуди? У меня химия уже три недели.
– Откуда я знаю, может, ты пошутила.
– А она засмеялась?
– Аж залилась смехом. «Хорошая, – говорит, – шутка. Надо Максику продать».
– Фу ты, отлегло, а кто там ещё был?
– Да кого там только не было, и Медведев, и Греф. Путин даже сказал Медведеву: «Не наводите меня на Греф».
– А ещё кто?
– Чубайс всё время мне жаловался. «Я, – говорит, – всегда шёл туда, куда меня посылали, а в результате теперь всех рыжих котов в России зовут Чубайсами». Киркоров был с двумя детьми на руках. Ты его ещё спросила: «А кто же мама этих замечательных крошек?» А он говорит: «У них мама – капитан дальнего плавания». И как все начали хохотать. А Путин сказал: «Ещё одного сделаешь – получишь материнский капитал».
– И всё? Больше никого не было?
– Ну как же, Жириновский вдруг откуда ни возьмись возник. И сразу к тебе. А ты ему говоришь: «Рада вас видеть, я за вас голосовала».
– А он чего?
– А он говорит: «Стану президентом – подарю вам Казань». Ты говоришь: «А что я с ней делать буду?» А он тебе: «Сдавать будете татарам в аренду». И вдруг он ни с того ни с сего хвать тебя на руки и давай таскать тебя вокруг колокола.
– А ты чего смотришь, как твою жену таскают на руках за бесплатно? Вась, ты чего, совсем из ума выжил?
– Так ты же не сопротивлялась.
– Здрасте, как же я сопротивляться буду, если он вице-спикер Госдумы. Это же получится измена Родине. А ты мне муж или не муж?
– Муж.
– А что ж ты смотришь, как твою жену уже за Царь-колокол затаскивают?
– Неужели, Зина, ты могла бы с этим Жириком что-нибудь себе позволить?
– Я бы не могла, а он-то запросто.
– Ну не знаю, он тебя поносил, поносил, поставил на землю и говорит: «Ну всё, у меня теперь грыжа».
– Что он этим хотел сказать?
– Не знаю, знаю только, что сели мы за стол, разлили водку. Путин тост сказал за меня, как за рабочего человека, так и сказал: «Вот это тот самый Вася, ради которого мы не покладая ни рук ни ног вкалываем, как рабы на галерах. – Потом мне слово дал и сказал: – Проси, Вася, чего хочешь, всё для тебя сделаем». Ты мне сразу: «Проси квартиру, машину, платье итальянское, сапоги проси французские».
– Ну а ты что?
– А я встаю и говорю: «Давайте выпьем за то, чтоб елось и пилось, чтоб хотелось и моглось».
– Всё, Вася, я с тобой развожусь, всю мою жизнь опоганил.
– Да погоди ты. Путин говорит: «Чтобы елось и пилось – это к Медведеву, чтобы моглось – это в Минздрав, а чтобы хотелось – это я вам на ближайшие пять лет как президент гарантирую». И тут я набрался смелости и говорю: «Тут вот жена моя, Зина». И только я эти слова сказал, как заиграла музыка, и Алла Пугачёва на подносе выносит тебе шикарное итальянское платье, на котором так и написано: «Мейд ин Джапан» – и даёт тебе.
– А я что?
– А ты говоришь: «А сапоги?» И тут Алла снимает с себя сапоги, даёт тебе и говорит: «Нате, подавитесь».
Тут Зина говорит:
– Надо же, свои отдала, ну хоть во сне, но что-то мне перепало.
И тут я смотрю, а у неё глаза на лоб лезут, она увидела, что на полу лежат новёхонькие сапоги. Она говорит:
