стала лишаться статуса промышленной державы, а вместо товаров стала предлагать всему миру свои долговые расписки в виде зеленой бумаги и казначейских облигаций. А спрос на бумажную продукцию ФРС и Казначейства США дядя Сэм поддерживал и продолжает поддерживать с помощью авианосцев и бомбардировщиков. Резервный юань – ловушка для Китая: либо потом придется «откручивать» назад, чтобы вырваться из ловушки (но внешние рынки назад не вернешь), либо продвигать резервный юань в мире с помощью военной силы. Второй вариант в планы Пекина не входит.
Соблазн сделать свои валюты мировыми, приведя их на смену доллару США, некоторые страны уже испытывали, и это обходилось им дорого. Речь идет о Германии и Японии. В начале 70-х годов ХХ века, после прекращения размена доллара на золото, Америка провела девальвацию своей валюты, что вызвало большое неудовольствие со стороны ее европейских партнеров. Особенно их уязвило адресованное европейцам заявление тогдашнего министра финансов США Дж. Конналли: «Доллар США – это наша валюта и ваша проблема». Европейцы решили ответить Америке укреплением своих валют и постепенным вытеснением «зеленой бумаги» из европейского оборота. Что произошло? Если в начале 70-х годов торговля в Европе обслуживалась преимущественно с помощью доллара, то в начале 90-х годов – уже более чем на 50 % немецкой маркой. Ее доля в мировых золотовалютных резервах в 1989 году достигла пикового значения в 20 %. Возникло ощущение, что Европа начинает освобождаться от американского засилья, в том числе от американской банковской системы. Апогеем европейского расцвета было объединение валют отдельных государств в евро. Кто-то уже прочил евро на место доллара США как ведущей резервной валюты. А дальше, казалось бы, неожиданно пиковое значение евро в мировых резервах стало снижаться, доллар стал восстанавливать несколько ослабленные позиции. Еще позднее в ЕС начался долговой кризис, особенно в странах группы PIIGS. Сначала марка, а затем евро быстро взошли на мировом валютном небосклоне как яркие звезды, но еще быстрее произошел их закат.
Нечто похожее было и с японской иеной. Сначала в 60–70-е годы ХХ века было «японское чудо», которое привело к резкому увеличению роли иены в мировой валютной системе. В конце 70-х – начале 80-х годов уже поговаривали о том, что иена может составить реальную конкуренцию доллару США как резервной валюте. В то же время возникло впечатление, что правительство Японии сознательно тормозило превращение иены в резервную валюту, всячески сдерживая курс своей денежной единицы. Под сильным давлением Вашингтона, в том числе с использованием угрозы экономических санкций, Токио согласился в 1984 году на подписание соглашения с Соединенными Штатами о снятии ограничений на движение капитала и обеспечение американским банкам доступа к своему финансовому рынку. А еще через год было подписано знаменитое соглашение в Нью-Йоркском отеле Плаза (Plaza Accord), в результате чего курс иены к доллару вырос более чем на 50 %. Такой взлет иены послужил причиной возникновения гигантского финансового пузыря в Японии, а потом и болезненной его ликвидации. После этого Япония так и не смогла прийти в себя, пребывая с тех пор в перманентной экономической стагнации. На пике доля иены в мировых золотовалютных резервах была равна почти 10 %, сегодня она меньше 4 %.
За истекшее столетие был лишь один случай, когда произошла смена валюты, которая в полном объеме выполняла функции мировых денег (в том числе резервной валюты). Мы говорим о британском фунте стерлингов и долларе ФРС США. Эта смена была подкреплена двумя кровопролитными мировыми войнами. Началась она в августе 1914 года и завершилась в июле 1944 года, переходный период длился ровно 30 лет. Для вытеснения фунта долларом потребовались миллионы человеческих жизней.
Перспектива замены юанем доллара в качестве мировых денег маловероятна. В международных финансах возможны иные сценарии развития событий. Например, юань может стать региональной валютой. Скажем, в рамках АСЕАН. Может юань стать резервной валютой и для экономически слаборазвитых стран, которым накапливать доллары, евро и другие резервные валюты достаточно сложно. Разворот этих стран в сторону Китая как главного торгового партнера уже очевиден. Так, три с лишним года назад Нигерия стала первой африканской страной, заявившей о том, что часть ее резервов в иностранной валюте будет переведена в юани. Сегодня на Африканском континенте таких стран уже несколько. Особые отношения сложились у Китая и со многими странами Латинской Америки. А если говорить об официальных заявлениях денежных властей других стран об использовании юаня в качестве резервной валюты, то приоритет тут принадлежит Национальному банку Беларуси (НББ). Еще в сентябре 2007 года НББ сообщил о включении юаня в состав своих золотовалютных резервов. Согласно различным источникам, некоторые объемы юаней в своих резервах имеют Центробанки Малайзии, Южной Кореи, Камбоджи, Филиппин и России.
Итак, де-факто юань в определенной мере уже стал для некоторых стран резервной валютой. Однако де-юре он еще далек от этого. Последней инстанцией, определяющей статус валют, остается на сегодняшний день Международный валютный фонд. В группу резервных МВФ помещает всего четыре валюты – доллар США, евро, британский фунт стерлингов, японскую иену. Именно они составляют корзину валют, с помощью которой определяется курс специальных прав заимствования (СДР) – наднациональной безналичной денежной единицы, эмитируемой Фондом. МВФ пересматривает состав корзины по СДР каждые пять лет. Китай еще в 2009 году предлагал включить юань и другие валюты развивающихся стран в структуру СДР МВФ, уменьшив влияние доллара. Нынешняя структура СДР такова: доллар – 41,9 %, евро – 37,4 %, фунт – 11,3 %, иена – 9,4 %. Следующая возможность пересмотреть состав корзины, а, следовательно, переквалифицировать валюты, представляется в 2015 году. Можно не сомневаться, что Китай опять поднимет вопрос о включении юаня в корзину СДР, а США опять выступят против этого. Вопрос о статусе юаня – еще одна трещина, усугубляющая кризис Международного валютного фонда. В свою очередь, противоречия, нарастающие в МВФ, толкают Китай и другие страны периферии мирового капиталистического хозяйства к созданию альтернативных финансовых структур. В Бразилии летом 2014 года на саммите БРИКС было принято решение о создании Фонда (Пула условных валют) БРИКС. Общая сумма валютных резервов этого альтернативного фонда – 100 миллиардов долларов (доля Китая – 41 %). На данном этапе Фонд БРИКС предполагает предоставлять помощь странам-членам в валютах, которые являются де-юре резервными (прежде всего,
