Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика

анализ псевдонаучных мифов об организации гендерных отношений в первобытном обществе см.: Delphy (1977, p. 53–60, 59). О гомосексуальности, которая с нами всегда, см.: Bullough (1979, р. 62).

В обсуждении истории гомосексуальности я опираюсь на: Carrigan et al. (1985). О трансформации гомосексуальности в Англии, кроме работ, упомянутых в тексте, можно также прочитать в пионерной работе McIntosh (1968). О парадоксе теории освобождения геев см.: Johnston (1982)и Sargent (1983).

Мое рассуждение об историчности имеет некоторые параллели с работой Touraine (1981). Однако его понимание структурных изменений ограничивается, в сущности, классовой динамикой, и поэтому сложно распространить его довольно специфическое определение историчности на гендерные отношения. При разработке своего подхода я отталкивалась от работ Collingwood (1946) и Carr (1961). Я в корне не согласна с рассуждением Коллингвуда о том, что чувства и эмоции невозможно рационально реконструировать на основе эмпирических данных, – это пролагает четкую границу между историей и психологией. Я утверждаю: и практика психотерапии, и современная социальная история опровергают позицию Коллингвуда, а также свидетельствуют о том, что психология является разделом истории. От этого зависит и историчность структуры катексиса.

Понимание патриархата как неизменного исторического явления или «культурной универсалии», характерное для многих феминистских текстов, несовместимо с пониманием историчности гендерных отношений в данной книге. Это не означает, что при историческом подходе гендер рассматривается как нечто всегда текучее; скорее это означает следующее: то, что не меняется, в той же мере нуждается в историческом доказательстве, анализе и объяснении, как и то, что меняется.

Ход истории

(с. 205–216). О гендере и искусстве эпохи палеолита см.: Pericot (1962) и Cucchiari (1981); о захоронениях в Дольных Вестоницах см.: Klima (1962). В своем очерке доисторического периода Западной Азии я опираюсь на работу Burney (1977). Об Иерихоне см.: Kenyon (1960–1983); о Чатал-Гуюке см.: Mellaart (1967, р. 225). О положении женщин в Шумере и Египте см.: Kramer (1963, р. 153–163), Wilson (1951, р. 202–203, 206–235); об Эхнатоне: Trigger et al. (1983, р. 79, 312). Эпос о Гильгамеше (и другие связанные с ним мифы) переведен в: Pritchard (1950, р. 72– 99). Русское издание: Эпос о Гильгамеше (сер. Литературные памятники) / Пер. И.М. Дьяконова. СПб.: Наука, 2006 (Репр. изд.; ориг. изд.: 1961). Слова на стене в кабинете адмирала Нимитца цитируются по: Costello (1985, р. 366). Авторы книги «Нежные захватчики» («Gentle Invaders») – Edna Ryan и Anne Conlon (1978).

Кризисные тенденции

(с. 216–222). О социальных смыслах гендерной идеологии новых правых см.: Poole (1982). Неодинаковая значимость предрассудков против гомосексуалов в бракоразводных процессах тщательно анализируется Советом Нового Южного Уэльса (НЮУ) по борьбе с дискриминацией (NSW Anti-Discrimination Board, 1982, р. 252–287). Статистические данные о доле замужних женщин, участвующих в рабочей силе, см. в: Edgar and Ochiltree (1982).

Часть III Фемининность и маскулинность

Глава 8 Характеры полов

Унитарные модели и исследование различий между полами

Наиболее распространенной психологической концепцией гендера является концепция, состоящая в том, что женщины и мужчины как группы обладают разными качествами. Они наделены разными темпераментами, характерами, мировоззрением, мнениями, способностями. У них различается даже структура личности. Для этого представления не существует общепринятого термина. Я буду называть его «половой характер». Ближайшей аналогией ему является термин «социальный характер» Дэвида Рисмана. «Половой» в данном случае предпочтительнее, чем «гендерный», так как в большинстве случаев использования этого представления оно увязано именно с полом.

Обычно считается, что существует какой-то один набор черт, который характеризует мужчин в целом и который тем самым определяет маскулинность. Точно так же считается, что существует какой-то один набор черт, которые характеризуют женщин в целом и определяют фемининность. Эта унитарная модель полового характера – хорошо знакомая часть гендерной идеологии. Она может выражаться совершенно прямолинейно во фразах типа «как это и свойственно женщинам» или «как это и свойственно мужчинам». Но чаще она выражается в скрытой форме. К числу таких скрытых форм принадлежат шутки о женщинах-водителях или колонка «Обычный мужчина» в женском журнале «Новая идея» («New Idea»), которые играют на подобных общих допущениях: дескать, женщины совершенно не могут обращаться с автомобилями, а мужчины не способны заниматься работой по дому.

Более сложные, но следующие близкой по характеру логике идеи высказываются в научной литературе. В классической работе Толкотта Парсонса «инструментальные» черты характера versus «экспрессивные» должны символизировать два типа характеров, соответствующие мужской и женской ролям. Единая модель полового характера лежит в основании феминистской интерпретации этих же тем у Нэнси Чодороу (Nancy Chodorow). Она говорит о том, что женский характер способствует подготовке женщин к осуществлению материнской заботы, а мужской – нет. Представления о едином половом характере также возникли в рамках так называемого культурного феминизма (cultural feminism) в последние десять лет. Например, в кампаниях против порнографии часто использовалась идея страсти к доминированию, которая якобы составляет ядро мужской сексуальности и свойственна практически всем мужчинам.

Из сочинений Фрейда вытекали представления о фемининности и маскулинности, которые значительно отличались от традиционных, но большинство