понять, что ему известно то, что не дано знать мышам из
Слушая министра, он тогда поймал себя на страшной мысли: если его убьют, никто и никогда не узнает об этом разговоре; пусть события развиваются так, как им суждено развиваться; я в безвыходном положении, и это именно тот случай, когда надо думать только о собственном престиже; лишь в этом случае я смогу достойно представлять страну.
Ночью случилось то, о чем предупреждал министр: его самого застрелили, семью вырезали; провозгласили союз с рейхом; но на исходе следующего дня с
Это был тот самый
И если он теперь не мог уже точно сказать, какого числа произошел тот страшный разговор, то в анналах ОСС ему могли бы напомнить не только день, но час и минуту, — разведка ничего не забывает, иначе бы она перестала быть разведкой.
Именно поэтому на него-то и пал выбор ФБР и Макайра; пусть он, Гэйт, ознакомит Роумэна с той телеграммой, которая была составлена таким образом, чтобы впоследствии ее можно было приобщить к
— Думаю, что я управлюсь довольно быстро, доктор, — сказал Роумэн, вылезая из машины. — Подождите меня у «Дона Пио», ладно?
— Хорошо, — ответил Штирлиц.
— Деньги у вас есть?
Штирлиц усмехнулся:
— Хотите попросить в долг? Сколько надо?
— Заказывайте себе, что хотите, я оплачу.
— Тогда я закажу сотню порций каспийской икры, — пообещал Штирлиц. — Семь долларов за штуку.
— Не надо. Лучше я отдам вам деньгами, они вам, судя по всему, пригодятся в недалеком будущем, — сказал Роумэн и вошел в посольство.
…Гэйт посмотрел на него обеспокоенно, спросил, все ли в порядке, не требуется ли какая помощь, и не замечал ли Пол чего-либо тревожного.
— А что случилось, Джозеф? — весело удивился Роумэн. — Мой сейф вскрыли лазутчики? Или Гесс назвал мое имя в качестве свидетеля его защиты?
— Пока нет, — ответил Гэйт, протягивая ему папку с совершенно секретной телеграммой. — Почитайте. Вы поймете, отчего я так обеспокоен.
Роумэн достал из кармана брюк мятую пачку «Лаки страйк», закурил, не спросив разрешения, хотя знал, что Гэйт не выносил табачного дыма, и углубился в чтение. Он просмотрел текст цепко, по лицу его трудно было понять, что он чувствовал, оно сейчас замерло, только губы жили, но Гэйт так и не мог ответить на вопрос: презрительно усмехается Пол или же всерьез ярится.
Роумэн и сам не понимал, что он почувствовал, прочитав текст первый раз…
«Сегодня, в 10.45 по Гринвичу, — говорилось в телеграмме, — представитель „организации“ м-р Ваксенмайр посетил в Мюнхене майора Уитлоу в его служебном помещении и ознакомил последнего с информацией, представляющей оперативный интерес. Суть ее сводится к тому, что некий Морсен, в течении длительного времени выдававший себя за участника антинацистского движения, обманным путем пробрался на работу в подразделение „организации“, которая оказывает весьма активное содействие специальным службам США, занятым выявлением и изоляцией бывших гестаповцев, работников военной контрразведки, военно-полевых и „имперских народных судов“, сотрудников VI управления РСХА, связанных с террористической деятельностью, а также партийных функционеров, запятнавших себя санкциями на преступные действия против представителей церкви, евреев, членов оппозиции, жителей оккупированных стран, летчиков ВВС США и Англии и политических работников Красной Армии.
В результате тщательной проверки, которой подвергаются все те, кто предлагает свои услуги «организации», которая ведет благородную работу против преступников, объединенных между собою общностью агрессивных замыслов и недозволенных методов политической борьбы, было выяснено следующее:
Морсен на самом деле является Густавом Гаузнером, членом НСДАП с 1939 года, майором военной разведки, отмечен двумя Железными крестами I и II степени за участие в разгроме антинацистского подполья Норвегии, в которое входили представители церкви, монархисты и члены коммунистической партии, а также за внедрение агентуры во французское движение Сопротивления, которое осуществлялось им совместно с нацистским преступником Клаусом Барбье, скрывающимся ныне от справедливого возмездия (в прошлом начальник гестапо в Лионе).
Поскольку Морсен в последние дни битвы за Норвегию находился в северных районах, которые были захвачены русскими, и появился в Германии только после разгрома третьего рейха, можно предположить его контакт с секретной службой большевиков. Пять месяцев его жизни являются «темными» и пока что не поддаются проверке, хотя работа в этом направлении не прекращается ни на день.
Во время его службы в «организации» обращало на себя внимание то, что Морсен чаще всего нацеливал предлагаемые им операции против тех лиц, которые наиболее активно разыскиваются русской разведкой в Испании, Португалии, Колумбии, Чили и Аргентине. (Список фамилий был вручен м-ром Ваксенмайром майору Уитлоу для передачи в Вашингтон.)
Среди такого рода лиц следует отметить некоего доктора Брунна, он же Бользен, он же Штирлиц, который давно приковывал к себе интерес «организации», но был принят в тщательную разработку лишь после того, как Морсен, он же Гаузнер, привлек к своей операции по установлению контакта с Брунном-Бользеном-Штирлицем некую Кристиансен (подлинная фамилия устанавливается) и самовольно, без санкции на то «организации», поручил ей войти в окружение сотрудника посольства США Пола Роумэна, так как последний, согласно информации Морсена, полученной им из неустановленных источников и явно носящей секретный характер, «работал» по Брунну-Бользену-Штирлицу. Предполагают, что Пол Роумэн вообще представляет особый интерес для Морсена.
«Организация» располагает достоверной информацией о том, что хотя Брунн-Бользен-Штирлиц и являлся сотрудником бывшего СС бригаденфюрера Вальтера Шелленберга, но на самом деле выполнял наиболее деликатные поручения Бормана, а также бесчеловечные приказания начальника IV отдела РСХА (гестапо) Мюллера по ликвидации участников антигитлеровского Сопротивления. К числу уничтоженных им людей могут быть отнесены Д. Фрайтаг и В. Рубенау (подобные справки были вручены м-ром Ваксенмайром майору Уитлоу для передачи в Вашингтон). «Организация» предполагает, что Брунн-Бользен- Штирлиц был тесно связан с секретной службой русских и, вполне вероятно, располагает какой-то информацией (возможно, компрометирующего характера) на Морсена-Гаузнера. Поэтому необходимо срочно установить нынешнее местопребывание Брунна-Штирлица и добиться от местной полиции его немедленного задержания. «Организация» поручила неопровержимые документы о непосредственном участии Морсена в физической расправе над героями норвежского Сопротивления профессором Эриком Эрнансеном и доцентом Олафом Ли, что дает законную возможность арестовать преступника и передать его в руки высокого суда в Нюрнберге.
Вчера состоялся неожиданный контакт Морсена с неизвестным, который выдал себя за представителя американских специальных служб (однако ни один американский разведчик не получал задания на контакт с Морсеном). После этого Морсен, он же Густав Гаузнер, скрылся.
«Организация» склонна предполагать (эта версия сейчас прорабатывается специалистами уголовного и международного права, о результатах будет доложено майору Уитлоу), что означенный нацистский преступник, предположительно перевербованный русской секретной службой, будет искать укрытие в Испании, Португалии или же Латинской Америке, скорее всего, в Аргентине или Чили, где в настоящее время легально проживает Зандштете, калье Лаваже (дом неизвестен), Буэнос-Айрес, Аргентина.
Обращает на себя внимание тот факт, что по наведенным в Пентагоне предварительным справкам Зандштете поддерживает связь с теми аргентинскими учеными и актерами, которые довольно часто совершают деловые поездки в США, особенно в Нью-Йорк, Техас, Лос-Анджелес и Голливуд.
Можно предположить, что скрывшийся преступник станет искать в Испании встречи с Брунном-Бользеном-Штирлицем — либо для того, чтобы его уничтожить, либо, наоборот, чтобы работать вместе с ним.
В связи с вышеизложенным соответствующим службам посольства США в Испании предлагается оказать максимальное содействие Полу Роумэну в тех шагах, которые он решит предпринять (захват Морсена-Гаузнера будет оправдан), обеспечив меры по его безопасности.
Считаю возможным ознакомить с этой телеграммой тех лиц, которые должны быть сориентированы на то, чтобы оказать м-ру Роумэну всестороннюю помощь.
Роберт Макайр».
— Ну и как? — спросил Гэйт. — Вас не могли найти… Где вас черти носили?
— Гаузнера ловил, — усмехнулся Роумэн. — Спасибо за заботу, Джозеф. Как всегда, они там наверху чрезмерно паникуют…
— Это телеграмма повторная, первую они прислали вам. Вы им сейчас ответите?
— Конечно.
— Может быть, вам они прислали что-то еще, какую-то дополнительную информацию, я ведь лишен возможности читать все ваши секреты…
— Вы ответьте им на это, — сказал Роумэн и вернул Гэйту папку, посмотрев еще раз на тот адрес в Аргентине, который был указан. — Сообщите, что вы проработали меры безопасности. Напишите, что проводим совещание, о результатах которого не преминете сообщить.
— Да, но мы не проводили совещания, потому что ждали вас…
— Кто вам, кстати, сказал, что я вернулся домой?
— Эрл Джекобс. Я ведь всех обзванивал…
— Эрл вам сказал, что я вернулся? — уточнил Роумэн.
— Да, только что. А в чем дело?
— Нет, все в порядке, просто интересуюсь. И лучше б вы по-прежнему считали, что не нашли меня. А когда я вернусь, мы составим совместную телеграмму, Джозеф. Я просто не могу отменить встречу, она была назначена несколько дней назад…
— Но она не имеет отношения к этому делу? — Гэйт кивнул на папку.
И Роумэн понял, что он не имеет права ответить на этот вопрос Гэйта утвердительно.
