С последними словами я все же скатился по другую сторону кровати и рванул в сторону душа.
– Трус! – долетел до меня её шутливый возглас, когда я уже закрывал дверь. На защелку закрывал. На всякий случай. Правда, захоти Ольга вломиться, её бы это не задержало.
Когда вышел из душа, Ольга, уже полностью одетая, стояла возле зеркала и доводила до ума свою прическу. Однако оперативно, за двадцать минут почти готова. Я на секунду замер, оценивая образ своей девушки. Черный строгий брючный костюм с вышитым спереди золотой нитью гербом клана. Белая блузка, под которой скрывалась великолепная грудь четвертого размера. Черные брюки, и такие же лакированные черные туфли на небольшом, сантиметров шесть, каблуке. Заметив в зеркале мой взгляд, эта чертовка улыбнулась, выгнула спинку, отставила правую ногу чуть в сторону, левую руку уперла в бок, правой рукой слегка подняла себе прическу и вполоборота повернулась ко мне.
– Нравлюсь? – чуть хрипловатым томным голосом спросила она.
Я картинно закатил глаза, показал Ольге оба больших пальца и пошел в сторону шкафа. Надо срочно одеться, а то под её плотоядным взглядом и в одном полотенце чувствую себя беззащитным.
– Надень, пожалуйста, костюм, – догнала меня её просьба
– Мы куда-то едем? – спросил я её, остановившись возле гардеробной.
– Не совсем, – покачала она головой. Но там, куда мы пойдем, твои любимые джинсы и футболка будут совсем не подходящей одеждой.
– Хорошо.
Выбор у меня был маленький. Единственный нормальный костюм темно–синего цвета принадлежал деду Ольги, с похожей, как у меня, комплекцией, костюму было уже сто лет, но выглядел он просто шикарно.
– Жду в столовой.
– Я быстро, – крикнул в ответ.
После завтрака и небольшой битвы за сырники, в которой я победил, умудрившись последние три штуки разом наколоть на вилку и вызвав тем самым у Ольги изумленный взляд. Не иначе как своим великим искусством уводить из–под носа такие вкусняшки. И не обращая внимания на её недовольную, но такую милую моську, откинулся на стуле с выражением абсолютного счастья на лице и, прихлебывая кофе, спросил:
– Итак, Ваша светлость. Вы хотели мне сообщить что-то очень важное?
Ольга, с печальным видом осмотрев пустую тарелку из–под сырников, грустным взглядом окинула столик, явно в надежде найти еще одну тарелку вкусняшек. И недовольно буркнула:
– Как ты только не лопнул, троглодит?
Так как в левой руке была чашка с кофе, то, похлопав правой рукой себя по животу, я с довольным видом произнес:
– Это тебе еще повезло. Ты села за стол раньше.
– Ну ты и нахал. То есть я еще и спасибо должна сказать? – ехидно произнесла Оля
– Поверь мне, жертва этих сырников была не напрасной. Они сыграют важную роль.
И воздев указательный палец к потолку, патетически воскликнул:
– Это инвестиции!
Ольга скептически посмотрела на мой палец, потом на мой живот. С явным сарказмом спросила:
– Можно полюбопытствовать, куда это вы, сударь, направили ТАКИЕ инвестиции да еще без согласования с главой клана? – И нарочито гневно постучала вилкой по своей пустой тарелке.
– Можно, важно качнул головой. Мальчик, я похлопал себя по груди, потерял много калорий. Ему нужно восстанавливаться, закончил я и улыбнулся.
– Ага! Её глаза опасно блеснули. Хорошо! Восстанавливайся, дорогой.
Тут я решил, что надо бы подстраховаться и оставить себе маленькую лазейку для отступлению.
– Но ты же понимаешь, – вкрадчивым голосом произнес я, – инвестиции – вещь рисковая, дело может и не выгореть.
– Если дело не выгорит, – проворковала Оля, – тоисполнитель этого дела, очень сильно пожалеет. – И ласково так улыбнулась.
Гм... я аж поперхнулся. Решил не продолжать тему, а перевести на планируемое мероприятие.
– Ты так и не ответила, по какому случаю праздник? – И демонстративно дернул себя за отворот пиджака.
Ольга слегка пожала плечами и спокойно сказала:
– Сегодня день казни.
Хорошо, что в этот момент я не делал очередной глоток кофе. Иначе точно подавился бы.
– Эм–м–м.. у–у–у... гм... – промычал я. – А мне обязательно идти на казнь? Я как бы не очень люблю смотреть, как умирают люди, – немного ошарашено сказал я.
