озадачить людей, чтобы за оставшееся время привели в порядок захламленный двор и саму усадьбу. Вскочив, бросилась из кабинета и, пусть немного не по статусу, закричала на весь дом:
– Антонина, Антонина, кто-нибудь, найдите мне её! – Зная, что кто-то из слуг услышит и обязательно сбегает за дочерью, боярыня нервно зашагала перед кабинетом, продолжая думать над свалившейся проблемой. А то, что это проблема, она почему-то не сомневалась.
– Мам, искала? – спросила незаметно подошедшая дочь.
– К нам едет Ольга Гордеева и будет здесь через четыре часа. Нужно всё подготовить к её приезду, – выдала тираду Юлия.
– К.. какая Гордеева? – чуть заикаясь спросила Антонина.
Глава рода только глаза закатила на этот тупизм в исполнении дочери. Мало того, что вспыльчивая и резкая: даже мужа умудрилась прибить насмерть, так что теперь жениха из достойной семьи ей не найти, – так ещё и тугодумная, если не сказать больше. Хорошо ещё, что внучку успела родить, а Светланка явно удалась и в свои двенадцать лет радует бабушку больше, чем её сорокалетняя дочь Антонина.
– А ты что, много знаешь княгинь с таким именем? – рявкнула Юлия на свою такую непутевую дочь. Поскорее бы уже Светлана подросла, вот кому можно смело род оставить.
– Ноги в руки, организуй людей, чтобы прибрались во дворе и в доме. У тебя меньше четырех часов. Я потом лично всё проверю, – разжевала Юлия.
Следующие три часа глава рода слышала только ругань, идущую со двора, и постоянный топот ног бегающих по дому слуг. Выйдя из кабинета, Юлия прошлась по дому и прилегающей территории, проверяя, все ли хорошо.
– Камеры засекли кортеж. Шесть машин. Будут через пять минут, – произнесла Евдокия, глава её службы безопасности.
Коротко кивнув, приказала позвать дочь и внучку. И вот так втроем они и встретили въезжающие во двор машины. Все лишние люди были убраны, только на крыльце небольшого двухэтажного дома осталась Евдокия и пара охранниц, выполняющих чисто декоративные функции. Её дочь, Антонина, держала на руках свежеиспеченный каравай. Древний ритуал, хотя бы поможет сходу понять чистоту помыслов Ольги Гордеевой: если откажется вкусить хлеб с солью, значит, дело совсем плохо.
Но вот из лимузина вышла потрясающе красивая девушка. Юлия видела княгиню вживую первый раз и поняла, что слухи о том, что даже наследница престола не смогла устоять перед красотой молодой Гордеевой, совсем не слухи. Одетая в приталенное короткое платье, которое подчеркивало её великолепную фигуру и давало возможность любоваться её совершенными ножками, в туфлях на высоких каблуках и с развевающимися отливающим золотом волосами, она была безумно восхитительна. "Да, – подумала глава Белезеных, – ради обладания такой женщиной можно забыть обо всём на свете". Мальчик, идущий по правую руку от своей повелительницы, был под стать своей княгине – красавчик, каких найти практически нереально. Слева от княгини находилась тоже красивая девушка–блондинка, но рядом с Гордеевой Ольгой она практически терялась. Очнувшись от созерцания приближающихся людей, Юлия сделала шаг вперёд и низко поклонилась княгине Гордеевой.
– Ваша Светлость, я рада приветствовать Вас в нашем доме. Для нас большая честь принимать Вас, и надеюсь, вы по достоинству оцените наше гостеприимство, – вежливо произнесла она свою речь. И хотела уже дать знак Антонине подойти с караваем, как княгиня резко и очень холодно ответила:
– А вот я не рада, что мне приходится тратить на вас свое время.
И повернув голову, бросила через плечо:
–Марина!
Я смотрел, как во время обвинительной речи Марины менялось вежливо–безмятежное при встрече лицо главы рода Белезеных. Как на нём все больше стало проступать отчаяние и безнадёжность. Она даже не стала оправдываться, и когда Марина закончила, только хрипло спросила:
– Что вы хотите?
– У вас два пути, – ледяным тоном начала говорить Ольга. – Я могу сейчас уехать и донести до императрицы мысль, что давно пора провести показательную порку, лишить статуса один потерявший честь род и отобрать у него герб. После чего вам легко смогут отомстить все те, кого вы обидели и у кого до этого были связаны руки...
Здесь Ольга сделала паузу, которую, не выдержав молчания, нарушила Белезина:
– А второй путь?
– Я, Лора Малышева, наемница из уничтоженного отряда "Центр", обвиняю Юлию и Антонину Белезину в нарушении чести и достоинства, – громко ответила ей уже Лора, стоявшая по левую руку от Ольги. – Вызываювас на суд чести, здесь и сейчас, – твердо закончила Лора.
– Хочется верить, – после возникшей паузы снова заговорила Ольга, – что ваша внучка ещё не научилась предавать, а после сегодняшнего дня слово честь для неё не станет пустым звуком, и она будет помнить, что никакие высокие идеалы не могут служить оправданием бесчестному поступку.
Под пристальным взглядом Ольги девочка ощутимо вздрогнула и закусила губу, затравленно посматривая на княгиню.
– Хорошо, мы согласны на суд чести, – проговорила Белезина. И после небольшой паузы печально спросила: – Скажите, пожалуйста, почему Вы
