Преступления любви. Половая психопатия

женской руки. Такие случаи, следовательно, допускают несколько толкований. Этим, однако, мы отнюдь не хотим сказать, что все или хотя бы большинство случаев фетишизма руки допускают или делают необходимым садистское или мазохистское объяснение.

Приводимый ниже, обстоятельно наблюдавшийся интересный случай показывает, что, несмотря на то что первоначально, по-видимому, замешаны были элементы садизма или мазохизма, ко времени наступления зрелости индивида и полного развития извращения последнее было совершенно свободно от этих элементов. Конечно, они могли в течение времени, предшествовавшего наступлению половой зрелости, выпасть, но предположение о возникновении фетишизма из случайной ассоциации в данном случае является вполне обоснованным.

Наблюдение 93. Случай фетишизма руки, сообщенный доктором Альбертом Моллем. Л., 27 лет, торговец из Вестфалии.

Если исключить то, что отец больного отличался крайне неровным и несколько вспыльчивым характером, то в семье нельзя найти никаких указаний на наследственное отягощение.

Больной в школе не отличался большим прилежанием; он никогда не был в состоянии надолго сосредоточить свое внимание на каком-либо предмете, зато с детства питал большую склонность к музыке. Темперамент его всегда был отмечен некоторой нервностью.

В августе 1890 г. он явился ко мне с жалобами на боли в голове и в животе, производившие полное впечатление неврастении. Больной указывает дальше, что он совершенно лишен энергии.

О своей половой жизни он только после точных, направленных на последнюю вопросов дает следующие показания. Первые начатки половых возбуждений появились, насколько он может вспомнить, уже на 7-м году жизни. Если он видел у мальчиков приблизительно того же возраста орган мочеиспускания, это доставляло ему сильное наслаждение[164]. Л. утверждает, что это возбуждение сопровождалось явной эрекцией. Соблазненный другими детьми, он в возрасте 7 или 8 лет начал мастурбировать. «Как человек с очень легко возбудимой натурой, – рассказывает больной, – я до 18 лет очень часто занимался онанизмом без того, чтобы в моем мозгу всплывало ясное представление о вредных последствиях этого порока или вообще о его значении». В особенности он любил с кем-либо из своих товарищей заниматься взаимной мастурбацией, но для него никоим образом не было безразлично, кто был этот другой мальчик, и в этом направлении он удовлетворялся лишь немногими сверстниками. На вопрос, что именно его побуждало отдавать предпочтение тому или другому мальчику, Л. ответил, что у школьных товарищей его особенно привлекала для целей взаимной мастурбации белая, красиво сформированная рука. Л. припоминает далее, что он часто при начале урока гимнастики занимался совершенно один на стоявшем вдали ре?ке; он делал это с целью как можно больше возбудиться и достигать того, чтобы, не прикасаясь рукой к члену, без эякуляции – как это было в детском возрасте – получать большое наслаждение[165]. Интересно еще одно явление, о котором пациент вспоминает, говоря о своей юности. Любимый товарищ его Н., с которым он проделывал взаимную мастурбацию, сделал ему однажды следующее предложение: чтобы Л. пытался схватить член Н., а он, Н., будет оказывать мнимое сильное сопротивление, стараясь в этом помешать Л. Больной согласился на предложение. Таким образом, здесь онанизм был непосредственно связан с борьбой обоих участвующих лиц, причем побежденной стороной всегда оказывался Н.[166]

Борьба эта оканчивалась неизменно тем, что Н. в конце концов поддавался тому, чтобы его мастурбировали. Л. уверял меня, что такой вид мастурбации доставлял как ему, так и Н. особенно большое наслаждение. Так продолжалось, при частых злоупотреблениях, до 18-го года жизни, когда, повинуясь увещеваниям одного из своих друзей, Л. начал следить за собой, стараясь всеми силами побороть свою дурную склонность. Постепенно это ему действительно удалось, и, после того как он предпринял впервые акт совокупления (в возрасте 21 с половиной года), он совершенно перестал онанировать. Теперь ему кажется непостижимым, прямо внушающим отвращение, каким образом он мог находить удовольствие в мастурбаторных актах с мальчиками. Никакие силы в настоящее время не в состоянии были бы подвинуть его на то, чтобы дотронуться до мужского полового члена, один вид которого уже ему неприятен. Всякая склонность к мужчинам бесследно исчезла, и пациент чувствует безусловное влечение к женскому полу.

Необходимо, однако, отметить, что у Л., несмотря на его неоспоримую склонность к женщинам, все же замечается одно ненормальное явление. Что его именно привлекало у женщины, так это вид красивой руки, особенно возбуждало его дотрагивание до красивой женской руки, как если бы он наблюдал женщину полностью обнаженной[167].

Как велика любовь Л. к красивой женской руке, видно из следующего факта.

Л. был знаком с одной привлекательной молодой дамой, которая к нему благоволила, но у нее была большая и некрасивой формы рука, временами, может быть, она была не так чиста, как этого требовал Л., и поэтому он не только не мог сильно заинтересоваться ею, но иногда не был даже в состоянии дотронуться до этой дамы. Л. думает, что для него вообще нет ничего противнее грязных ногтей; одно это лишает его возможности дотронуться до самой красивой женщины. Кроме того, Л. часто в молодые годы заменял половой акт тем, что велел женщине для достижения эякуляции дотрагиваться рукой до его члена[168]. На вопрос, что его особенно привлекает в руке женщины, видит ли он в ней символ власти и доставляет ли ему удовольствие испытывать от женщины непосредственно унижение, пациент ответил, что его возбуждает только красивая форма руки, что никакого удовлетворения ему не доставит унижение от женщины и что никогда не приходила ему в голову мысль видеть в руке символ или показатель власти женщины. Его пристрастие к женской руке и сейчас настолько велико, что большее удовлетворение он испытывает, когда женская рука возбуждает его член, чем от соития[169]. Однако пациент предпочитает прибегать к последнему способу,