Зовите меня Норман (СИ)

говорить об остальных расах!

Для Джек, впрочем, я спроектировал сеть лично, «именную», многажды просчитав каждый узел, и добавил сверху специально адаптированную прошивку для инструментрона. На освоение новых возможностей ей понадобилось всего несколько дней, что объяснило столь ажиотажный спрос. До настоящих инженеров или хотя бы внутриигровых «мультиклассов» ей ещё было далековато, но даже так расширение арсенала более чем оправдывало усилия и риски. Такая двусторонняя полезность оказалась крайне приятным сюрпризом: даже совсем далёкие и от техники, и от биотики личности после нескольких недель тренировок вполне уверенно применяли базовые приёмы обеих дисциплин…

И в свете непрекращающегося политического шторма в Галактике возможность постоять за себя была востребована на всех уровнях. Да, нам удалось направить главный пыл в строительство кораблей — даже появление рахни использовали, мол, у тех самых жуков, которые тыщу лет назад чуть всех не съели, корабль есть, а ТЫ почему клювом щёлкаешь? Основной проблемой оставалась защита: мало-мальски массовые залпы поросят жестоко жгли любую броню, напрочь игнорируя щиты — хоть старые, хоть новые. Удары генераторов кваркового супа удавалось ослабить статическим зарядом на поверхности, но результат получался всё равно сомнительным — развёрнутые в стороны и дополнительно замедленные[80] пучки сверхсветовых частиц с удвоенной силой долбали цель черенковским излучением.

Единственная надежда — что защита Жнецов не окажется слишком уж эффективной, а поскольку надежда — чувство глупое, работы по созданию нового оружия не прекращались… и не только оружия. С помощью рахни удалось немного прояснить, как работала торианская «телепатия» на Феросе — помнится, в третьей части игры это помогло выжившим колонистам довольно эффективно отбиваться от Жнецов. К сожалению, предварительный анализ гарантировал только длительный и очень болезненный процесс адаптации, но никак не успех. Собственная биологическая квантовая связь рахни в этом плане была куда перспективнее, вот только адаптировать её к остальным расам текущего Цикла было ещё сложнее, чем торианские споры. Впрочем, повсеместное и массовое внедрение трофейной коллекционерской альтернативы сделало этот вопрос скорее теоретическим.

Остальные, разумеется, тоже не сидели сложа руки — новый Совет официально сформирован не был, но это не помешало старшим расам «в свете угрозы весьма вероятного вторжения Жнецов» ослабить ограничения на опасные исследования, и буквально за пару месяцев учёные добились потрясающих успехов! Ну, то есть, официально — всем было вполне очевидно, что это лишь рассекречивание давнишних тайных проектов… причём наверняка — лишь малой их части. Всё это было очень здорово, особенно многочисленные специализированные искины, однако, к сожалению, не решало главной проблемы — Жнецов банально много. Это русским богатырям из анекдота[81] миллионное войско лишь одну проблему доставит, а вот мы пока на богатырей не тянули никак… впрочем, сдаваться без боя всё равно не собирались, и шансы наши потихоньку росли.

На Земле первый из смертельно больных добровольцев успешно перенёс самую последнюю в списке операцию по протезированию кремнийорганическими тканями: замену мозга. Ну или копирование сознания, если кому-то так больше нравится… первый — в смысле «первый успешно», а не вообще первый. Первый полностью цифровой органик пребывал в изрядном охренении, но клялся и божился, что он — это он, и требовал себе нормальные руки и ноги. Учёные радостно потирали лапки, но пока общались через видеокамеры и микрофоны…

Нечто близкое по духу произошло и у кварианцев, невзирая на их чрезвычайно предвзятое отношение к гетам: один малолетний экстремал вживил себе чуть-чуть доработанную биотическую нейросеть с вычислительным микрокластером и поселил туда гета. Парень, естественно, немедленно загремел в больницу… трижды, ибо первые два раза с помощью «соседа» и его друзей взламывал больничные сервера и сам себя выписывал. На третий раз к вопросу безопасности подошли серьёзно — видимо, и Общности по мозгам настучали, чтобы не мешали изучать интересного пациента, и вот уже две недели парень повторял эксперимент Дэвида Арчера[82] — правда, ко всеобщему облегчению, куда более удачно: совместными усилиями с «соседом» «цифровой шизофреник» под наблюдением врачей потихоньку восстанавливал иммунитет, заодно спихнув на «второе я» всякие нудные процедуры вроде зарядки.

Поначалу информация об обоих случаях не привлекла особого внимания — ситуация в Галактике продолжала оставаться сложной и опасной, но после их совместного интервью (смонтированного, конечно, но из двух настоящих) какому-то совсем жёлтому каналу эстафету подхватили две уже не очень-то и молодые (тем более — для таких экспериментов) азари: одна тоже завела себе гета-напарника, а вторая — ребёнка, причём по её словам — именно от подсаженного гета. Что уж там у них получится — покажет время, а вот шум поднялся такой, что даже реальные житейские трудности у многих отошли на второй план.

На этом фоне объявление о выходе полноценно живых кораблей, способных к самостоятельному размножению (пусть и с серьёзными оговорками), вызвало не столько вполне оправданные опасения, сколько совершенно потребительский интерес. Производители, поначалу без энтузиазма ожидавшие новой волны конкуренции и убытков, довольно быстро сориентировались и стали предлагать абсолютно бесполезные, но от того лишь более популярные аксессуары — вроде бантиков и побрякушек для украшения внутренних… точнее, интерфейсных частей тела корабля.

Гетов, стоявших у истоков цифро-органической гибридизации, увлечение неожиданными и очень персонализированными