Поэзия (Учебник)

Маяковского, Гумилева, Бродского.

Однако видеть в этом главный смысл посвящения неверно: в отличие от дарственной надписи на книге, посвящение — даже если оно действительно является личным жестом — предназначается также читателю. Посвящая стихотворение человеку, который читателю заведомо неизвестен (а зачастую и называя этого человека только именем или инициалами, расшифровать которые может лишь самый близкий к автору круг людей), поэт обращает особое внимание на то, что в стихотворении содержится некий слой смыслов, доступный исключительно «своим».

Иногда посвящение неизвестному для читателя адресату позволяет сделать текст понятнее. Стихотворение Владимира Аристова «Римский апрель» (с посвящением А. Сергиевскому) начинается строчками Через восемь лет, а не восемьдесят / Встретил ты меня на вокзале Termini. И без посвящения из текста ясно, что речь идет о старинном знакомом, к которому герой стихотворения приезжает в гости в Рим, однако стоящее в посвящении имя заставляет нас задуматься о каких-то личных подтекстах этой вполне обычной ситуации. У живущего в Риме адресата Аристова — русское имя, он эмигрант: автор обращает внимание на относительную непродолжительность разлуки («всего» восемь лет), потому что в 1970 —1980-е годы выехать из СССР было крайне трудно и шанс увидеться со старыми друзьями был очень мал. С друзьями прощались навсегда, однако в 1990-е годы у граждан России появилась возможность свободно выезжать за границу.

Гораздо больше возможностей извлечения дополнительных смыслов оставляют тексты, посвященные известным личностям. Порой эти дополнительные акценты довольно очевидны: вполне естественно, что стихотворение «Антропологическое страноведение», где отдельный человек сравнивается со страной, отделенной от других стран морями и границами, Елена Шварц посвящает американскому исследователю русской поэзии Томасу Эпстайну.

В других случаях разгаданное посвящение придает стихотворению новые смыслы. Так, стихотворение Линор Горалик «Наташа, с которой была какая-то лабуда…» предварено посвящением-инициалами Е. Ф., которое большинством читателей будет прочитано как чисто личное (тем более что имя героини стихотворения с этими инициалами не совпадает). Однако внимательные читатели современной поэзии смогут расшифровать эти инициалы: в тексте стихотворения упоминается 6 город Воронеж, а речь идет о болезни и ухаживании за больным — эти два обстоятельства позволяют опознать за инициалами Е. Ф. поэта Елену Фанайлову, многие годы жившую в Воронеже и работавшую врачом. Читатель, опознающий адресата в этом стихотворении, прочитает его на фоне стихов самой Фанайловой (17. Поэтическая цитата и интертекст).

Вообще выбор другого поэта в качестве адресата посвящения может быть связан и с личными взаимоотношениями двух авторов, и с отношением одного поэта к поэзии или общественной позиции другого. Например, два стихотворных посвящения Федору Тютчеву у Афанасия Фета — «Прошла весна, темнеет лес…» и «Нетленностью божественной одеты…» — представляют собой выразительные примеры этих двух вариантов. В первом стихотворении о Тютчеве говорится как о мастере стиха: песнь его чиста / И дышит полночью нездешней, а во втором как о носителе определенных политических убеждений: Ты протянул тому отважно руку, / Кто гидру задушил.

Нередко посвящения другому поэту (особенно более старшему, более известному, порой — поэту из достаточно отдаленного прошлого) становятся средством прямо или косвенно заявить о собственном художественном или идейном родстве с адресатом, прояснить свою позицию по тому или иному вопросу на фоне позиции собрата по перу. Но наиболее показательны такие посвящения поэта поэту, когда вместе с именем адресата в стихотворении отражается его творческая манера.

Так, посвящая стихотворение «Был послан пилотируемый взгляд…» Ивану Жданову, Нина Искренко заимствует ряд характерных особенностей его поэтики: использует «экзотическую» лексику, обращается к библейским и античным образам и в то же время сохраняет некоторые «фирменные» приметы собственного стиля (пристрастие к звуковой игре, диссонансную рифму, вольный размер). Это столкновение двух авторских манер в одном тексте неизбежно приобретает конфликтный характер, с наибольшей силой проявляющийся в финальных образах толпы пророков и реки без берегов, которые напрямую отсылают к стихотворениям Жданова «Пророк» и «Плыли и мы в берегах…».

Читаем и размышляем 9.1.3

Нина Искренко, 1951-19952

^{Жданову}

Был послан пилотируемый взгляд
и был откачан сон из поднебесной