На Неву, что гробницей громадной В берегах освещенных лежит, И на шпиль, за угрюмой Невою, Перед длинной стеной крепостною, Наводящей унынье и сплин. Мы не тужим. У русской столицы, Кроме мрачной Невы и темницы, Есть довольно и светлых картин. Невский полон: эстампы и книги, Бриллианты из окон глядят, Вновь прибывшие девы из Риги Неподдельным румянцем блестят. Всюду люди — шумят, суетятся. Вот красивая тройка бежит: «Не хотите ли с нами кататься?» — Деве бравый усач говорит. Поглядела, подумала, села. И другую сманили, — летят! Полумерзлые девы несмело На своих кавалеров глядят. «Ваше имя?» — «Матильда». — «А ваше?» — «Александра». К Матильде один, А другой подвигается к Саше. «Вы модистка?» — «Да, шью в магазин». — «Эй! пошел хорошенько, Тараска!» — Город из виду скоро пропал. Начинается зимняя сказка: Ветер злился, гудел и стонал, Франты песню удалую пели, Кучер громко подтягивал ей, Кони, фыркая, вихрем летели, Злой мороз пробирал до костей. Прискакали в открытое поле. «Да куда же везете вы нас? Мы одеты легко, мудрено ли Простудиться?» — «Приедем сейчас! Ну, потрогивай! Живо, дружище!» Снова скачут! Могилы вокруг, Монументы. «Да это кладбище», — Шепчет Саша Матильде — и вдруг Сани набок! Упали девицы. Повернули назад господа, И умчали их кони, как птицы. Девы встали. «Куда ж вы? куда?» Нет ответа! Несчастные девы
