l:href="#n_1337">[1337]. По приезде сюда засел за журналы. Оптом прочел Весы, Мир Искусства, Новый Путь за конец 1904 г. Оптом они невтерпеж. Целый ряд невыносимых гримас и ужимок. У Вас есть великолепные страницы (об Олениной-д’Альгейм, о Леониде Андрееве)[1338]. Хорошо, что Вы философию начинаете подписывать Борис Бугаев[1339]. Я соскучился по Вас, мой дорогой друг. Я с удовольствием (глупое слово!) называю Вас своим другом, так как изо всех известных мне русских только в Вас я встречаю какие-то струны, до боли мне родные, какие-то уголки, в которых моей душе уютно, как дома. До свиданья! Передайте мой сердечный привет Вашей матушке. Пишите, если можете. Горячо любящий Вас
Э. Метнер.РГБ. Ф. 167. Карт. 4. Ед. хр. 49.Вторая половина февраля 1905 г. Москва1905 года. Февраль.Многоуважаемый, милый Эмилий Карлович!Что за несчастье? Едва выехал из Москвы, как Вы приехали[1340]. Видно, не судьба была нам встретиться. За молчание простите. Последние месяцы «taedium»[1341] писать. Не могу равнодушно видеть пера. С омерзением оно выпадает. Набил себе оскомину писательством. И решил забастовать во всем. Просто не выношу ничего писательского. Вы уж Бога ради извините меня. Будучи в С. – Петербурге, я три недели ничего никому не писал (даже и маме). Вы поймете.
Но никогда не забывал Вас. Вы – один из немногих, почти единственный. Я Вас ужасно как люблю, и всегда о Вас думаю.
Теперь вернулся из Петербурга. Прожил месяц[1342]. Остановился у Мережковских; приехал в роковой день 9 января[1343]. Был всюду; чуть ли не на баррикадах[1344]. Впечатление – оглушающее… Видел Гапона и т. д.[1345] Сначала события поглотили всё. Потом начались бесконечные знакомства писателей. Промелькнула вереница лиц. Розанов, Соллогуб <так!>, Минский, Петров, идеалисты[1346] и т. д. вплоть до студентиков и петербургских «пшиков»[1347]. Меня рвали знакомства 2 недели. Тут у нас возникло одно важное дело: были хлопоты и по его поводу[1348]. Наконец, под этими двумя слоями суеты была уже не суета, а «несказанная» радость. Сонатная тема[1349], «милое, вечное, грустное» приблизилось ко мне почти вплотную. Такая радость, такая радость, наконец окончательно утешили Блоки (Алекс<андр> Алекс<андрович> и Любовь Дмитриевна). Когда я приходил к ним, вырастали такие махровые шапки левкоя, каких я нигде не видел. «Цветочность», присоединяясь к «несказанно-милому», переполняла чашу радости, которую я нашел в Петербурге, до краев. И так подумайте: вовне политика и знакомства без числа, внутри – радость. Приехав в Москву, я просто оцепенел. Но я знаю путь, мне ясно впереди!
Милый, дорогой Эмилий Карлович, еще бы я Вас забыл. Вы почти единственный человек, знающий о радости – Вы, Сережа Соловьев, Блоки, Мережковские. Ужасно хочу Вас видеть. Нет людей. Полгода я изо всей мочи старался натянуться до всех людей. Был свой и с философутиками, и с кантианцами, и с общественниками, и с мистиками, и с декадентами. Но теперь рухнули мои силы, терпение. Нет, не могу – я слишком аристократичен: не хочу пачкаться с хамами, старающимися походить на бар. Этот поворот во мне произошел в Петербурге, где я увидел «вспышки огня и света», и с ужасом понял, как нервное уны<ни>е <?> внутри и схематичность извне поглотили во мне все с той поры, как я стал быть со многими. Сейчас могу только думать о цветах и жить для цветов, а во внешнем готов хоть с анархистами, но середки на половинки, но компромиссы приятно-либеральные мне претят. Нужна новая церковь, где хотя бы Айседора Дёнкан священнодействовала[1350] (после гнусностей синода [1351] не хочу знать ни попов, ни поповства, ни… Поповских…)[1352], нужна радость… и цветы, цветы, цветы без числа…
Милый Эмилий Карлович, высылаю «Возврат»[1353]. Он уж давно (месяца 2? как предназначается <для> Вас и лежит у меня из пассивности). Кстати: мне очень было бы ценно узнать Ваше мнение о нем. Пожалуйста, черкните хотя бы два слова. Бесконечно любящий и уважающий Вас.
Б. Б.P. S. Мой привет Анне Михайловне[1354].
РГБ. Ф. 167. Карт. 1. Ед. хр. 42. Помета красным карандашом: «XLI». Фрагмент опубликован: ЛН. Т. 92. Кн. 3. С. 220 (с неточной датировкой: «Февраль <между 5 и 16>»).Ответ на п. 96.10 марта 1905 г. Нижний НовгородН. Новгород 10 марта 1905 г.Дорогой Борис Николаевич! Ваше февральское письмо и Вашу третью симфонию получил. Большое Вам спасибо и за книжку и за милую надпись. – Читая Ваше письмо, я от души хохотал над тем, что Вы, Андрей Белый, – забастовали, набив себе оскомину писательством. Последнее произошло только от форсированно-пряного и пьяного декадентизма и от сугубо-витиеватого философистерства, среди которых Вы толчетесь, ударяясь головой то об
