окном раздался противный гудок машины, вызвав звон в ушах. Нет, ну что за идиот сигналит около больницы. Гудок снова воздействовал на нервы. Видимо, он спровоцировал раздражение, прилив адреналина и память словно прорвало: визг тормозов, удар, полёт, темнота.

Он лежал и прокручивал в голове: визг тормозов, удар, полёт, темнота. Раз за разом. Вспомнил, до этого был свет. Ослепительный свет, который он хотел пропустить. Пропустить свет? Куда? Свет, визг тормозов, удар, полёт, темнота. Дорога, машины, он ждёт возможности перейти через дорогу. Понятно, он попал под машину. Переходил в темноте дорогу и очень неудачно, похоже. Его предупреждали же быть осторожным. Кто? Кто предупреждал быть осторожным? Память зажурчала, забилась, просачиваясь тонкими струйками сквозь баррикады забытья, и, наконец, хлынула потоком воспоминаний. Холмы, автомобиль-корабль, Искин, краб, Симбионт. Слишком невероятные, фантастические воспоминания, события вне разумного объяснения. Может, это был сон? Или горячечный бред? Он лежал и пытался понять, разобраться в том, что же это было…

Быть может, это всё действительно было бредом, исторгаемым ушибленным мозгом и поплывшим от медикаментов сознанием, последствиями аварии? Нет, не дай Бог. Тогда он просто сойдёт с ума, дарить надежду, а потом её лишаться? И как тогда жить дальше, пусть и тот короткий срок, что ему отмерен? Он и так уже жил на автопилоте… Лучше пусть это будет правдой, пусть фантастической, но правдой…

В следующий раз он проснулся от тихого разговора в палате. Медсестра меняла бутыль в капельнице и что-то втолковывала второй. Он следил за ними в полглаза и понял, что они собираются проводить гигиенические процедуры, обмывать его тело. Но зачем? Он так долго тут находится? Или что? Он попытался позвать медсестру, но из горла вырвалось только сипение. Слипшиеся губы не хотели размыкаться. Вторая медсестра заметила его потуги, ахнула и выбежала из палаты.

– Доктор, доктор, он очнулся. – Звала она врача. – Пойдёмте скорее.

Первая медсестра, что меняла бутыль, смочила ватку в тёплой воде, видимо приготовленной для протирания, и провела по его губам.

– Ну здравствуй, страдалец. – В отличие от второй, молоденькой, эта медсестра выглядела уверенной в себе женщиной среднего возраста, знающей, что она делает. А та пигалица, видимо, практикантка. – Как ты себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

Из-за её спины показался доктор, моложавый крепкий мужчина в возрасте, с окладистой рыжей бородкой. Он улыбнулся пациенту, придвинул к кровати стул и сел, поправив сползшие на нос очки.

– Ну-с, Максим, как Вы? Почему не отвечаете Алевтине Ильиничне? Она тут с Вас пылинки сдувает, а Вы? Всё спите и спите. Ну расскажите тогда мне, если стесняетесь медсестры.

– Х-х-ррр. – Прохрипел Максим.

– Что Вы говорите? Хорошо? Ну тогда просто замечательно, замечательно… Ваши родственники уже вторую неделю пытаются к Вам прорваться, да я пока не разрешал. Но раз Вы в порядке, допустим страждущих к Вам? А? – И доктор подмигнул Максиму. – Алевтина Ильинична, дорогая, пригласите к нам посетителей, если не сложно. А мы пока проверим наши показатели.

Доктор начал деловито нащупывать пульс на руке пациента. – Так, так, ну просто замечательно, Вы у нас совсем уже огурчик. Пульс отменный, сердцебиение без замечаний. Давайте посмотрим глазки, какова реакция у наших зрачков. Так-с, ну чудненько. Теперь давайте повернем Вас на бочок, мне необходимо осмотреть швы на спине. Ирочка, помогите, пожалуйста. – Врач очень аккуратно и профессионально, с помощью молоденькой медсестры, повернул Максима на бок и начал что-то делать со спины. – Ну-с, не к чему и придраться, заживает всё как на собаке.

У Макса снова сработала ассоциативная цепочка: собака, Симбионт, партнер, друг. Лаки! Неужели правда всё то, что ему вспоминалось. Как он там? Максим попытался обратиться внутрь себя, достучаться до Лаки. Но ожидаемое шестое чувство не просыпалось. Он начал волноваться и покрываться испариной.

– Ну что Вы, мил человек, так переживаете? Обычная процедура осмотра в послеоперационный период. – Попытался успокоить его доктор, приняв волнение Максима на свой счёт. Он вернул пациента в первоначальное положение и укрыл. – Да, да, после операции. – Подтвердил он, увидев вопросительный взгляд предмета своего профессионального внимания. – Сейчас придут родственники, и я всё вам расскажу.

– Виктор Сергеевич, родственники за дверью. – Заглянула в палату Алевтина Ильинична. – Запускать?

– Да-да, конечно. – Подтвердил доктор. И сразу стал руководить входящими. – Проходите, дамы, сюда, пожалуйста. Вот стульчики, присаживайтесь.

Максим скосил глаза и увидел свою любимую супругу и сестру. Их встревоженные, измученные лица не давали особого повода для гаданий относительно испытываемых ими внутренних переживаний. Он почувствовал вину ещё и перед ними, мало ему Лаки. Супруга пристроилась поближе, взяла его руку и крепко сжала в ладонях.

– Значит так, многое я вам уже рассказывал, но повторим для ясности и Максима. – Начал разговор Виктор Сергеевич. – Максим, Вы здесь уже больше недели. В результате аварии Вами были получены черепно-мозговая травма, травма позвоночника и закрытый перелом лучевых костей левой руки. Состояние было критическим и потребовалось экстренное хирургическое вмешательство на позвоночнике, чтобы устранить угрозу полного паралича.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату