— Он бы сделал это, зная все. Ваше превосходительство.
Сомоса удивился:
— А почему это вы за него отвечаете? Я ведь еще не приказал отрезать ему язык…
— Если вы отдадите такой приказ, Ваше превосходительство, то все мои друзья — начиная с брата покойного Аль Капоне малыша Ральфа, который провожал меня сюда, — перестанут быть вашими добрыми знакомыми, — тихо заметил Гуарази. — Мы перекупим людей из вашей охраны, Ваше превосходительство… Я обещаю вам это… Как и этот мистер, — он кивнул на Роумэна, — я работал в американской разведке, когда мы освобождали Сицилию… Так что у меня остались друзья, которые проливали кровь вместе со мной… У меня на глазах фашисты расстреляли отца, трех братьев и бабушку… С тех пор я не боюсь смерти, Ваше превосходительство… Впрочем, если вы предложите мне контракт, который даст мне денег больше, чем я получу от этого, — он кивнул на иск, лежавший на столе, — я расторгну договор, я служу тем, кто больше платит…
— Сколько вы получите, если я помогу некоторым немцам? — Сомоса неотрывно смотрел на Гуарази, словно гипнотизируя его.
— Гроши… Тысяч сто…
— Но если вы дадите нам самолет, — сказал Роумэн, — я получу миллионов двадцать… Точнее — могу получить, работа сопряжена с риском…
— Не хотите поселиться в Манагуа? — Сомоса по-прежнему не отрывал глаз от Гуарази.
— В качестве кого?
— Моего личного друга… Здесь вам не нужны деньги… Дома, особняки на побережье, слуги, женщины, мальчики — все за мой счет.
— Ваше превосходительство, я воспользуюсь вашим предложением, если доживу до пятидесяти, — ответил Гуарази. — Пока мне тридцать восемь. Я в бизнесе. Деньги должны крутиться, иначе они превратятся в бесценные бумажки… Тем не менее я благодарен за предложение…
— Куда должен лететь самолет? — спросил Сомоса.
— Туда, куда следует, — ответил Роумэн.
Сомоса, снова зевнув, повторил:
— Куда должен лететь самолет?
Роумэн достал свои мятые «Лаки страйк» и, не спрашивая разрешения, закурил:
— Вам, подписывавшему письма Гитлеру, в которых вы выражали свой восторг практикой германского нацизма, выгодно дать нам самолет, мистер Сомоса… Если вы не дадите, ваши письма будут опубликованы в лондонской прессе. И вы лишитесь поддержки Вашингтона. Вы же читаете наши газеты, знаете, что у нас началась кампания против тех, кто сотрудничал с Гитлером, — Роумэн нервно сглотнул ком в горле. — Лишившись поддержки Вашингтона, вам не преминут напомнить о Сандино.
— Вашингтон полон респекта к борьбе немецких военных против коммунизма, — ответил Сомоса, хрустнув своими толстыми, наманикюренными пальцами. — Вашингтон знает, кем был Сандино. Да и потом пугать меня — смешная затея, правда, Солано?
— Да, сеньор президент, — ответил тот. — Только они вас не пугают. Они так поступят.
— Вашингтону не нужен президент, который, как оказывается, обожал Гитлера, — повторил Роумэн. — Это помешает Белому дому провести конференцию в Рио-де-Жанейро. Если среди делегатов будет человек, объяснявшийся в любви фюреру, торпедируется идея конференции. Америка борется с коммунизмом чистыми руками, и ее поддерживают в этой борьбе политики с безупречным прошлым.
Гуарази поднялся:
— Ваше превосходительство, мы будем ждать ответа в доме Солано. У нас в запасе два часа времени.
Сомоса кивнул:
— Солано, останься, друг мой. Я хочу выпить с тобой чашку кофе… Вы свободны, сеньоры.
Проводив тяжелым взглядом Роумэна и Гуарази, диктатор долго рассматривал свои маленькие, женственные руки, потом поднялся из-за стола:
— Подожди меня, дорогой Солано… Я должен позвонить… Сколько ложек сахара класть в твою чашку?
Тот чуть привстал с кресла, прижал руки к груди:
— Я не думал, что они придут с этим, сеньор президент! Клянусь честью!
— Ты знаешь их настоящие имена?
— Да… Вито Гуарази, адъютант Лаки Луччиано… И Пол Роумэн… Оба из разведки… Не знаю, как сейчас, но раньше они служили на Донована и Даллеса…
— Мне они нравятся… Люблю крепких ребят, — сказал Сомоса, дружески улыбнулся Солано и вышел из кабинета в соседнюю комнату, где отдыхал, принимал душ и порою отдавал себя в руки массажиста.
Там он снял трубку прямого телефона, соединявшего его с резидентом американского посольства:
— Майкл, вам ничего не говорят имена — Гуарази и Роумэн?
Фрэнку Визнеру.
Весьма срочно!
Совершенно секретно!
Интересующие вас лица находятся в Манагуа и требуют самолет для полета на юг, в Аргентину. Жду указаний.
Резидент
Майкл Грис.
Резиденту ЦРУ на Кубе
Эндрю Лирсу.
Весьма срочно!
Совершенно секретно!
Немедленно свяжитесь с Лаки Луччиано. Поставьте перед ним следующие задачи:
1. Его люди сейчас же вылетают в Асунсьон и Кордову, входят в контакт с нашими резидентурами, садятся к радиоприемникам, обеспечивающим связь со всеми интересующими меня самолетами, и ждут указаний.
2. Получив наш приказ, они передают пассажиру самолета Вито Гуарази, псевдоним «Пепе», рекомендации Лаки Луччиано: «Если на борту самолета — после выполнения задуманной операции — окажется не один пассажир, а два, причем один из них будет явно похищен, необходимо устранить тех, кто вылетел с ним из Манагуа, а также похитителя. Похищенного беречь как зеницу ока».
3. Самолет должен приземлиться в Асунсьоне. Здесь люди Лаки Луччиано устраняют Гуарази. Похищенный передается лично нашему резиденту.
4. Если эти позиции будут выполнены, обещайте Лаки Луччиано мою личную помощь и поддержку во всех будущих начинаниях.
5. Ответ жду немедленно.
6. Если Луччиано находится в Варадеро, свяжитесь по телефону, времени для личной встречи у вас нет.
Фрэнк Визнер.
Фрэнку Визнеру.
Весьма срочно!
Совершенно секретно!
Разговор состоялся по телефону. Луччиано согласен. Выезжает для консультаций и выработки плана.
Его люди уже отправились на аэродром; самолет Лаки в их распоряжении; операцию осуществит «Хорхе».
Луччиано благодарит за дружбу и доверие, считает досадный инцидент, глубоко его оскорбивший, законченным.
Резидент на Кубе
Эндрю Лирс.
Манагуа, резидентура,
Майклу Грису.
Весьма срочно!
Совершенно секретно!
Пусть Сомоса примет предложения интересующих нас лиц. Самолет должен быть передан в их распоряжение. Однако он не должен быть скоростным, чтобы легче осуществлять контроль. В случае, если летчик получит указания по радио от «Хорхе», он обязан им подчиниться. Первый пункт при его возвращении из Аргентины должен быть Асунсьон.
В подробности операции летчика не посвящать.
Визнер.
Гелену.
