тоннели из Тьмы. Говорят, люди плавали туда, не знаю как далеко, это не у нас было, здесь только если на каноэ плыть, мелкие речушки, а там целая экспедиция была, на судне. Фотографии Тьмы у самой границы я видел, просто клубящаяся стена разных оттенков чёрного, но никакого желания сплавать по такому тоннелю у меня не возникло, слишком она враждебна и не понятна.
Лыжи легко скользят по снегу, Рома идёт первым, через двадцать минут я его сменю, вокруг очень тихо, и никакого движения, только мы и наше пыхтение. Вот и на месте, судя по карте, почти уложились в норматив, первым делом заставляю всех сменить нательные рубахи на сухие, пот — это очень коварная штука, у меня и свитер сменный, здесь термобелья нет, так что вот такие варианты. На пробежку тонкий, а сейчас потолще одел, мужики тоже вняли моим советам, переоделись, теперь Влад на охоту пойдёт, может, подстрелит кого, а так пусть тренируется — позиции выбирает и оборудует, зимой это сложнее, чем летом. На нас маскировочные халаты, причём это просто чуть улучшенные белые армейские костюмы. Улучшение заключается в том, что на них нанесены чёрные полоски, превратившие их в зимний камуфляж. Рюкзаки тоже накрыты таким же чехлом на резинке, весу в нём немного, но зато не нужно париться на счёт отдельного зимнего снаряжения, да и сам чехол можно использовать для разных нужд, например для оборудования той же позиции.
Владислав скрылся среди заснеженных ёлок, а Рома приступил к оборудованию лагеря, под моим чутким руководством. Да, зачастую рубить получается быстрее, чем пилить, зато пилить гораздо тише, так что ножовочку в руки и вперёд. Выбрали место, натаскали лапника, дров, навес сделали из тех же еловых веток, если мороз несильный, можно переночевать под таким, с костром, разумеется.
— А если сильный? — спрашивает Рома. — В палатке, в спальнике?
— Палатка защитит от ветра, но тепло она практически не удержит, здесь нет таких материалов. Спальник да, хороший, технологический, из синтетики или из гагачьего пуха тоже тепло хорошо держит, но можно переночевать даже вообще без спального мешка и без палатки. Но нужно много дров, — взялся я объяснять, — первый способ, это сделать нодью. Не знаешь, что это?
Роман отрицательно помотал головой.
— Погоди, — прервал я свои россказни, — видишь берёза старая? Иди оборви с неё бересту.
— В чём фишка, — я взял пару кусков из тех, что он принёс и начал разделять её на полоски, — береста, это лучшая растопка, круче чем бумага, причём свежая береста горит лучше, чем сухая.
— Это почему? — удивился Рома.
— Потому, что в ней больше дегтярных масел, дёготь знаешь что такое? Вот в бересте его дохрена, так что можно поджечь даже сырую бересту, не просто свежую, а мокрую. А вот если она засохла и намокла, то гореть будет плохо. Но зимой бересту трудно снять с сырого дерева, так что воспользуемся вот этой, она уже завернулась вон. Для растопки же природа создала нам ёлки, у них всегда полно сухих веточек внизу. Набираем кучу, ломай в рукавицах, нечего царапать руки, это и так вредно, а здесь сам понимаешь.
— Кровь? — догадался парень.
— Именно! Так, теперь разложи дрова, тонкие, потолще и самые толстые. Сразу все не клади, костёр задохнётся. Стоп! — остановил я сам себя. — Рогульку! Смотри, земля промёрзла, хрен вколотишь чего, так что будем использовать бревно и слегу, вот так.
Я взял длинный дрын, положил его на упавшее дерево, которое мы собиралось использовать как лавку, а конец упёр под корень старой берёзы.
— У таких деревьев часто внизу пустоты образуются, они мхом обрастают, кора отмирает и гниёт, наши котелки вполне выдержит, но на всякий случай вон то брёвнышко положим сверху.
Мы придавили один конец слеги двухметровым обрезком сухой сосны.
— То есть, сначала прикинь, как будешь жрать готовить, а потом на этом месте разводи костёр, летом похрену, а зимой надо думать.
Я многозначительно постучал пальцем по кумполу.
— Ну, вот тебе спичка, разводи костёр, — протянул я бойцу одну спичку и коробок.
— Не, у меня зажигалка, — полез он в карман разгрузки, маскхалаты мы, чтобы не извозякать и не порвать, сняли.
— Отставить! — остановил я его поползновения. — ОДНА спичка.
С преувеличенной осторожностью он опустился на колени, чиркнул спичкой и поднёс яркий огонёк к шалашику из мелких веточек и бересты. Язычок пламени лизнул сухое дерево, перескочил на вторую палочку, третью, взвился вверх и вдруг превратился в струйку дыма.
Рома с глуповатой улыбкой посмотрел на меня.
— «Костёр» Джека Лондона не читал?
Снова отрицательное движение головой.
— А у вас вообще такой писатель был? — спросил я.
— Да, «Белый Клык», это его же?
— Ага, — я притворно вздохнул, — эх, молоде?жь, чему вас только учат. В общем, там мужик в страшную холопиздень провалился в воду, на Аляске дело было. Выбрался, правда, тут же стал разводить костёр, даже развёл, но тёплый воздух над ним растопил снег на ветках дерева, одна дёрнулась,
